Предложения по ужесточению правил обращения гражданского оружия представил глава Росгвардии Виктор Золотов на совещании, которое президент Путин созвал в связи со стрельбой в казанской школе.

В первую очередь он считает необходимым повысить возраст, дающий право на покупку гражданского оружия, с 18 лет до 21 года. По мнению Золотова, к этому возрасту молодые люди уже укрепляются с психологической точки зрения.

Медицинские справки на оружие, по мысли Золотова, следует выдавать не в частных клиниках, а в государственных. Причем, для всех желающих получить такую справку следует ввести психологическое тестирование.

А впервые получающих разрешение на оружие Золотов предложил обязать пройти, как он выразился, «курс молодого бойца».

Полуавтоматическое гладкоствольное оружие он предложил приравнять к нарезному с точки зрения стажа – его, как сейчас нарезное, можно купить только после 5 лет владения простым гладкоствольным.

Кроме того, глава Росгвардии выступает за создание системы электронного учета и контроля за оборотом оружия и патронов.

В том, что предложения главы Росгвардии имеют все шансы на претворение в жизнь, сомневаться не приходится. В отличие от их эффективности, как бы на первый взгляд логично они не выглядели. Проблема любой экстренной корректировки законодательства в том, что она отталкивается от какого-либо частного случая, обычно, увы, трагического, но при этом не предполагает системных изменений. Вот и в случае с предложениями Золотова системы, которая позволила бы не допустить до оружия психически больного человека, не просматривается. Что даст, например, система электронного учета оружия и патронов? Возможность установить, кто продал ружье больному. Но тогда продавец должен обладать компетенцией психиатра, не так ли? Или вот идея о том, где выдавать справки: г-н Золотов думает, что в государственных клиниках отсутствует коррупционный фактор?

А что касается возрастного ценза в 21 год, то, не выступая ни за, ни против, обратим внимание на некоторое противоречие. Призывной возраст остается на отметке в 18 лет, стало быть, солдату срочной службы этого возраста брать в руки оружие не возбраняется. По логике инициативы Росгвардии этому также следует положить конец – за прецедентами и тут, к великому сожалению, далеко ходить не надо, достаточно вспомнить рядового Шамсутдинова.

Ну, и обратный пример. У заядлого охотника подрос сын, и в 18 лет получил охотничий билет, купил ружье, через пять лет – нарезное. Но ни до 21 года, ни после ему и в голову не приходило направить оружие на человека.

Так в возрасте ли дело? Или все-таки в персональной ответственности каждого, кто вовлечен в процесс выдачи разрешений?