Продолжение интервью с Алексеем Чалым (первая часть беседы)

Председатель Законодательного собрания Севастополя Алексей Чалый в эксклюзивном интервью НСН рассказал о жизни Севастополя в составе России.

- Алексей Михайлович, сейчас разворачивается активная борьба с санкционными продуктами. Севастополь будет участвовать в их уничтожении?

- Поскольку мы находимся в экономической блокаде, под санкциями многих стран, и сюда запрещено заходить судам, у нас такой проблемы пока ещё нет. Нечего уничтожать.

- Как сейчас обстоит ситуация с продовольствием в Севастополе?

- Продовольствие есть, но цены большие. Одни из самых высоких в России. Дело в том, что сельское хозяйство в Севастополе ― это довольно специфическая область. Это связано с серьёзной винодельческой промышленностью. У нас почти всё сельское хозяйство, 94% по выручке ― виноградарство и виноделие. Развивается сейчас эта отрасль вполне неплохо, благодаря тому, что мы не дали правительству ее уничтожить, национализировав существующие предприятия. Например, предприятие под названием «Инкерманский завод марочных вин», которым владеют какие-то финно-шведы, достаточно позитивно декларирует повестку развития. В этом году дважды поднимали зарплату, закладывают много новых виноградников, и вообще у них наполеоновские планы: в 2016 году по сравнению с 2013 в два раза увеличить объём реализации. Они презентовали два новых бренда, две новые линии вина, в общем, хорошо развивающееся мероприятие. Неплохие перспективы, насколько я понимаю, у «Золотой Балки» ― второго крупного производителя. Кроме того, назревает пул небольших производителей, которые собираются делать авторское вино. К сожалению, этот вопрос существенно продвинуть не удалось. Удалось только программу сделать: премьер-министра привезти на соответствующую делянку, он получил удовольствие, это дело оценил, всем сообщил, что согласен... Теперь ждём.

- Это программа развития малого бизнеса?

- Это кластерный малый бизнес. Так организовано виноделие во всём мире, и только у нас функционируют гигантские хозяйства с сотней гектаров. Основная масса вина за рубежом производится как раз в маленьких авторских хозяйствах, которые локализуются на определённой территории: Бордо, Бургундия, Тоскана, Аргентина, Южная Африка, Долина Мальборо в Новой Зеландии… К сожалению, в России этого не сложилось. У нас есть уникальный шанс начать делать элитное местное вино. Но для этого надо выделить хоть какую-то землю, а у нас правительство никак не сподобится.

- С землёй проблемы?

- Земли у нас достаточно. Проблемы в головах, как обычно, а не в земле.

- Как прошёл этот туристический сезон в Крыму?

- Я думаю, что статистика по Крыму и Севастополю отличается, потому что у нас цели разные. В Крым едут на пляжи, в Севастополь – смотреть достопримечательности, слава Богу, их достаточно. Статистика показала, что поток приезжающих в Крым был на 30-40% больше, чем в предыдущем году, но меньше, чем в лучшие украинские годы. А по Севастополю, я думаю, даже не меньше. Кроме того, турист стал более «интересный»: на дворе уже сентябрь, а приезжих полным-полно. Обычно происходило так: дети уходили в школу – лето заканчивалось, народ уезжал. А сейчас я этого не заметил. Хороший знак ― люди едут не только отдыхать. Туристов много из разных регионов России, даже из Сибири. Керченская переправа работает, Симферополь стал крупным аэропортом. Сейчас южный берег будет всё менее популярен, потому что лето всё-таки подходит к концу, а у нас по-прежнему аншлаги. Музеи не вмещают всех желающих, люди занимают с утра очередь, чтобы туда попасть. И это любопытный позитивный тренд.

- Недавно прошёл слух, что Севастополь опять хотят сделать закрытым городом.

- Я думаю, что это нелепо экономически. Страна просто не может себе такого позволить. Где тогда занять четыреста тысяч человек работающего населения? Когда Севастополь был закрытым, в стране флот был примерно в десять раз больше, чем сейчас.

- А как сейчас обстоят дела с флотом?

- Сейчас перспективы в основном хорошие. Осталось то, что осталось, плюс ожидаются корабли четвёртого поколения, которые будут поступать до двадцатого года, и шесть подводных лодок. Ещё вспомогательный флот. Это нормальное развитие, просто, конечно, не в том масштабе, который был двадцать пять лет назад. И это уже не нужно, таких стратегических планов в стране нет, поменялась военная доктрина. Другое дело, что и в советские времена Севастополь не жил только флотом. У нас была очень серьёзная промышленность, приборостроительная прежде всего, достаточно развитые виноделие и рыбная отрасль, целый район с населением в почти сто тысяч человек был сориентирован на неё. Сейчас этого нет.

- Выходит, заводы простаивают?

- Крупнейшим судостроительным заводом был Севастопольский морской завод, на нём работало 16 тысяч. Сейчас на его территории функционирует «Звёздочка» ― это триста человек. Есть 13-й судостроительный завод Черноморского флота, он всегда работал, и там занято порядка двух тысяч. Если говорить о приборостроении, в нём есть много маленьких контор и два крупных конструкторских бюро. Ну а в рыбной отрасли… Всё украли ещё в 90-е: 72 океанских судна, объединение «Атлантика» ― больше ничего нет. Всё поделили, вывели в оффшор, арестовали и продали суда. У нас остались только моряки. Причём, технология добычи рыбы в нашей глобальной рыбацкой деревне уже совершенно другая.

- Как работают крымские моряки?

- Без шуток, несколько тысяч людей в Севастополе продолжают благополучно ловить рыбу, не имея для этого судов, флота, порта, ничего… Механизм очень прост: есть суда из Новой Зеландии, которые принадлежат какой-то кипрской конторе, из Новой Зеландии они даже не уходят, потому что там рыбы много, улов они продают там же, а моряков привозят самолётами. Владельцы ― на Кипре, рыбу покупают новозеландцы, а экипажи смешанные: половина филиппинцев, половина русских… Мир стал другим.

- У вас был юридический спор по поводу территории для фестиваля «Ночных волков». Решился ли сейчас этот вопрос?

- Текущее состояние дел таково, что губернатор подписал распоряжение и подписал договор между молодежной организацией «Ночные волки» и правительством Севастополя, отдав им эту территорию за бросовые деньги лет на десять. С моей точки зрения, этот договор незаконный. Поэтому при желании какой-нибудь стороны может появиться истец, который обжалует договор, и вряд ли его сможет отстоять правительство вместе с «волками». Так что это мина замедленного действия. Легальных прав на эту землю никто не может предъявить, и сейчас назвать ситуацию окончательной сложно. Кстати, «волки» теперь написали на меня жалобу: якобы, когда я сказал, что сделка противозаконна, это окончательно уронило их честь и достоинство. В общем, иногда такие истории заканчиваются совсем не так, как ожидали люди, их начавшие.

- Вот уже полтора года, как Крым и Севастополь в составе России. На Ваш взгляд как чиновника, что изменилось?

- Идёт большая перестройка, всё-таки не каждый день страну меняем. Это было серьёзное экономическое потрясение, многие традиционные связи оказались разрушены, а новые ещё не состоялись. В общем-то, над этим надо было думать изначально: как менять экономическую модель развития города, который при Украине был ориентирован почти исключительно на девелоперский бизнес и сферу обслуживания. Сейчас подвижек мало, но какие-то есть. Развивается несколько новых приборостроительных предприятий, которые в итоге объединились в севастопольский приборостроительный кластер. Появился целый пул молодых виноделов, которые хотят создать бизнес с авторским вином. На место Севастопольского морского завода зашла «Звёздочка», а на место вертолетного завода – «Вертолёты России». Надо понимать, что это не тот уровень, который был во времена Советского Союза, но всё равно развитие. Я считаю, что мы могли бы достичь большего. Сейчас ключевой вопрос ― создание благоприятного инвест-климата. Существующее положение дел в экономике неудовлетворительное, на ней жить вообще нельзя. И мы существенно проигрываем среднестатистическому российскому уровню по экономическому показателю. Например, по инвестициям на душу населения в основной капитал – у нас всего-то порядка 5% от среднероссийского уровня, а это как раз показатель будущего развития. Для инвестиционной стратегии нужно создавать достаточно законченную и перспективную законодательную базу, как это, например, сделано с налоговой законодательной базой. Я имею в виду свободную экономическую зону в Севастополе: для того чтобы сделать соответствующий закон, были задействованы федеральные ресурсы, создано даже отдельное министерство. Необходимо сделать нечто вроде этого, но касающееся земельно-имущественных отношений. Такую задачу перед собой и перед ЗакСом я ставлю на этот семестр. Долго, скучно: во-первых эти законы надо принять, потом – чтобы губернатор их не ветировал, а дальше – чтобы правительство захотело их исполнять.

- А можете предположить, что изменилось на взгляд простого жителя города?

- Сложно сказать. Простых местных жителей много, и для каждого изменилось что-то своё. Самое главное – это то, что мы в России, слава Богу. А с точки зрения будущего, мы находимся в серьёзной турбулентности, в которой только появились зачатки дальнейшего развития. Не думаю, что они видны простым людям. Но, кроме того, что я перечислял, добавлю ещё одно стратегическое направление, которое мы называем «Федеральный центр военно-патриотического и культурно-исторического туризма». Здесь тоже есть подвижки. Например, два музея передают на федеральный уровень, и я думаю, мы сможем под это подвести общую программу развития туризма в городе. Очень хороший пример – военно-исторический фестиваль на Федюхинских высотах, который привлёк большой интерес публики. Если сделать его постоянно действующим проектом, может получиться в том числе хороший бизнес.

- Во время «Крымской весны» Вы отличались от остальных деятелей неформальным стилем одежды. С чем это связано?

- Мне так удобнее, я не люблю костюмы. Я же из инженерной компании, в которой был генеральным директором, и сам развивал корпоративный стиль много лет. Главное – думать, а не помпезно одеваться. Любая инновационная компания живёт тем, что создаёт новые идеи, потом железо, потом это железо продается за бОльшие деньги, чем у конкурентов, именно из-за того, что там заложены эти идеи… Поэтому нельзя, чтобы галстуки под горло душили креативность.

- У Вас есть в Севастополе любимое место?

- Их много. В основном мне нравятся не самые популярные места. Я не люблю Исторический бульвар, потому что там всегда толпы народа, а вот Малахов курган ― достаточно пустой, и по нему можно походить спокойно. Есть интересные места в самом городе, например, на Корабелке в районе Апполоновки, где сохранился старый Севастополь, там есть, что посмотреть. Но в основном люблю дикие места типа Байдарской долины, подальше от людей.

- Что для вас Севастополь?

- Это город, в котором много лет живут мои родственники, я здесь прожил всю жизнь. Город с совершенно удивительной историей, уходящей во тьму веков. Есть такие строки – «Бывают края, что недвижны веками, зарывшись во мглу да мох, но есть и такие, где каждый камень гудит голосами эпох…». Здесь переплетаются как минимум три слоя истории. Особенно ценно, если понимать и помнить, что происходило здесь в разные эпохи.

- Севастополь все-таки русский город?

- Я думаю, что Севастополь всегда по отношению к России был гораздо более русским городом, чем многие другие города нашей страны.