Практически каждый третий опрошенный «Левада-Центром» россиянин сообщил, что домашнее насилие имело место в его ближайшем окружении, в том числе в его собственной семье. Отметим, что 5% респондентов признали, что подобные проявления жестокости были в их семье, 7% — в семьях, где они росли, 19% — в семьях ближнего окружения.

Ответы опрошенных существенно занижают печальную статистику, возразила на это в эфире НСН лидер движения «За права женщин России», почётный адвокат России Людмила Айвар. Причина тому — тотальная незащищённость людей от того, что называют домашним насилием. Порой ему, по её словам, подвергаются и весьма состоятельные люди, но отсутствие правовой культуры на этом направлении не позволяет им громко заявить о нарушении своих прав. Не говоря уж о том, что в нашей культуре принято в таких случаях обвинять пострадавших.

«Такая красивая картинка, не соответствующая действительности. На самом деле двое из трёх подвергаются семейному насилию, не каждый третий, а каждый второй. Это официальная информация, и мы исходим из того, что домашнее насилие — преступление латентное, не каждая женщина, мужчина, тем более ребёнок сможет рассказать об этом. Люди стесняются и боятся выносить на суд общественности свои неполадки в семье. Потому что у нас обычно обвиняют пострадавшую сторону, говорят — да сама виновата, в короткой юбке ходила, муж избил — ведёшь себя как попало, ребёнка бьют — плохо себя ведёт, двойки получает. Более того, семейному насилию подвергаются успешные женщины, которые просто стесняются говорить об этом. Их, конечно, гораздо больше, чем выявил “Левада-Центр”. Это происходит потому, что люди не защищены. Инструментов и механизмов защиты нет. Возьмём небезызвестное дело сестёр Хачатурян — почему они так поступили? Не потому, что они матёрые преступницы, они сделали это потому, что у них не было другого выбора. Правоохранительные органы не реагируют на такие факты», — описала положение дел Айвар.

Немалую роль в увеличении количества преступлений подобного характера сыграл закон о декриминализации домашнего насилия, подчеркнула адвокат. В то же время, по её словам, для изменения ситуации требуется не так много. Нет необходимости принимать новый закон, толки о котором ведутся уже давно, а с места дело не двигается — достаточно принять несколько поправок к действующему законодательству.

«С учётом декриминализации домашнего насилия, в стране выросла такая гидра: во-первых, всё это так пиарили, что насильники восприняли это как индульгенцию на побои. Как то, что государство разрешило бить жену и платить за это штраф. А если не попадёшься, то можно и не за деньги, можно и почаще. То, что к семейному насилию перестало быть столь пристальным внимание, не уменьшило его количество, а увеличило. Я не говорю о том, что надо сразу сажать в тюрьму, нужно реагировать. Нужен специальный закон или хотя бы некоторые изменения в существующий. Некие превентивные меры, как то — охранный ордер, запрет на приближение, выселение насильника из жилья», — перечислила адвокат.

В Москве попытки повлиять на законодателей и внести поправки в действующий административный кодекс города, по словам Айвар, не дали плодов. В то время как в одном из субъектов РФ такая норма была принята, что положительно сказалось на ситуации.

«Я возглавляла Общественный консультативный совет политических партий при МГД. На нём я делала предложение о введении в административный кодекс города Москвы статью, которая запрещает побои. И никто из депутатов Мосгордумы данную инициативу не поддержал. Они поговорили, про неё написали, в итоге никто ничего не сделал. Но такая норма есть в административном кодексе одного из субъектов федерации, и там это работает. Нельзя от этого отмахиваться», — подчеркнула юрист.

Пока же поправки не будут приняты, в стране всё будет работать по схеме, метко описанной одной уже бывшей сотрудницей правоохранительных органов, и по воле судьбы буквально исполненной сразу после отъезда полиции из конфликтного дома — «Убьёт, приедем, труп опишем», заключила Айвар.

«Это же расхожее выражение и мнение правоохранительных органов. Это же не полицейская эта придумала, это образ мышления сотрудников правоохранительных органов относительно семейных конфликтов. Более того, у нас в законодательстве нет понятия жертвы. Есть потерпевший, но он должен сам себе найти адвоката, никто его не защищает. Это двойная проблема для жертв преступления», — посетовала юрист.

Напомним, в июле этого года суд в Орле к двум годам колонии-поселения бывшую участковую Наталью Башкатову, признав её виновной в халатности в связи с гибелью местной жительницы Яны Савчук. Сотрудница полиции приехала на вызов — женщина утверждала, что бывший сожитель угрожает ей убийством. Заявление об угрозах было принято, но с оговоркой, что на данный момент конфликт «улажен». На вопрос Савчук, что будут делать полицейские, если её убьют, участковая ответила — «Если вас убьют, обязательно выедем, труп опишем, не переживайте». В тот же день бывший сожитель избил Савчук до смерти.