Результаты опроса «Леди Mail.ru» показали, что около 56% женщин подвергались домашнему насилию. При этом 86% из них продолжали отношения с агрессорами после произошедших инцидентов.

В интервью НСН лидер движения «За права женщин России», почётный адвокат России Людмила Айвар поспорила с результатами опроса и рассказала, какими способами можно снизить уровень домашнего насилия в российских семьях.

— Как вы оцениваете такие результаты? Можно ли верить этим цифрам?

— Абсолютно неправильная цифра, поскольку реальная гораздо больше, чем та, которую мы услышали и которая публично озвучена. Многие женщины не хотят говорить о наличии у них дома такой ситуации, потому что либо боятся, либо стесняются этого вопроса. Стыдно, когда близкий человек, с которым ты живешь и от которого ты не уходишь, поднимает на тебя руку или постоянно избивает. В нашей стране это считается неким позором не для насильника, а для жертвы, которая пытается скрыть от общества неблагополучие в своей семье.

— Почему женщины не прерывают такие отношения?

— Некуда уходить. Как правило, вопрос о насилии возникает в семьях, когда жертва зависима от насильника: нет другого жилья, денежных средств, есть дети, либо работает «психология жертвы». Жертва не уходит от насильника, и считает, что это нормальная ситуация. У нас в России так принято считать. Есть некоторые стереотипы, навязанные прошлым: «бьет, значит любит». Даже с трибун, от людей, принимающих законы, мы слышим эту глупость. Такие стереотипы навязывают в обществе, чтобы насилие воспринималось как нечто нормальное. Долгое время так и было, пока не пришла ответная реакция - больше 2500 женщин сидят в тюрьмах за убийство своих агрессоров. Это массовое явление, к сожалению, продолжается. Может быть, эта волна закончится принятием закона, действиями со стороны правоохранительных органов для защиты жертвы. Но я думаю, что ни один закон полностью не изменит ситуацию в стране, пока в обществе не будут к этому относиться с пренебрежением, отрицанием. В других странах есть законы, защищающие в определенной степени, есть охранный ордер, наказание, материальная ответственность. Однако, к сожалению, нет такой страны, где семейного насилия не существует. Пока есть слабые и сильные, пока нет реальной и материальной уголовной ответственности, этот процент не будет уменьшаться, во всяком случае, в нашей стране.

— Есть ли предпосылки для принятия закона о домашнем насилии?

— Статья о домашнем насилии была переведена в административную ответственность. Законопроект о профилактике семейного бытового насилия у нас 40 раз пересматривался, менялся и 10 лет никак не может пройти в Госдуме. Против этого закона такое серьезное лобби, что он пока не обсуждается. Мы об этом много говорим, особенно когда возникают случаи, а реализации нет пока. И я не думаю, что она настанет, если не будет политической воли. У нас же все в ручном режиме. Когда президент скажет, что ситуация зашла далеко и нужно защищать женщин, тогда примут этот закон. А пока сверху нет никаких пожеланий по этому поводу, мы будем только обсуждать жертв и убийц.

— На ваш взгляд, не может ли принятие закона привести к перегибам?

— Здесь очень тонкая грань: с одной стороны, есть насильник, с другой – есть жертва. Она тоже может манипулировать, например, угрожать потенциальному насильнику. Обе стороны могут воспользоваться ситуациями, поэтому нужно, прежде всего, воспитывать, проводить профилактику. Кроме того, нужно правоохранителям и органам опеки иметь возможность наблюдать за неблагополучными семьями, чтобы не было манипуляций ни с одной стороны.

— Какие бы вы, в свою очередь, предложили методы по ликвидации домашнего насилия?

—Главное – это массовое сознание и отношение людей друг к другу. Нужно придумать механизм для защиты жертвы, потому что агрессора можно только лечить. Как правило, у них выявляются психические расстройства, психологическая нестабильность, либо модель семьи, в которой он жил. Нужно решать этот вопрос в комплексе. Нужно менять отношение к насильнику в обществе, оно должно быть пренебрежительным. Например, если ты поднимаешь руку на свою семью, тебя будут штрафовать или не возьмут на работу в госслужбу. Также необходимы культура общения, защита жертвы от агрессора, судебная или досудебная процедура, специальные следователи или бюро, которое бы выясняло обстоятельства: действительно ли было насилие, виноват ли агрессор или жертва сама все спланировала. И после этого только принимать серьезные решения. На время расследования при наличии и возможности тяжких последствий, нужно ограничивать жертву от агрессора и наоборот. Это все потребует достаточно серьезных денежных вложений. Если мы хотим защитить жертв домашнего насилия, то нужно организовать институт опеки над взрослыми, который бы предоставлял им жилье за небольшие деньги, оплачивать это нужно из средств государства, потому что конституция и государство должны защищать жертву. Не только наказать агрессора, но и предоставить пострадавшей тот объем помощи, в котором она нуждается. В том числе недорогие места проживания, работу, которая бы давала возможность зарабатывать, детские учреждения, куда ребенка можно поместить, пока женщина будет проходить реабилитацию или зарабатывать деньги на жизнь.

Напомним, вопрос о необходимости принятия в России закона о домашнем насилии вновь появился в поле общественной дискуссии после дела сестёр Хачатурян. 29 июля 2018 года тело Михаила Хачатуряна было найдено в подъезде дома на Алтуфьевском шоссе в Москве с множественными колото-резаными ранами. Позже три дочери убитого 17, 18 и 19 лет признались в совершении преступления. По их словам, они решились на убийство, так как устали терпеть издевательства со стороны отца. Следствие установило, что девушки регулярно подвергались избиению и сексуальному насилию в семье, однако им было предъявлено обвинение по статье «Убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору или организованной группой». Наказание в этом случае варьируется от восьми до двадцати лет тюрьмы. Защита сестёр настаивает на самообороне девушек и требует признать их потерпевшими. В пятницу, 12 июля, в прессе появились сообщения о том, что в отношении покойного Михаила Хачатуряна посмертно возбудили уголовное дело по статьям «Истязания», «Насильственные действия сексуального характера», «Понуждения к действиям сексуального характера». Адвокат одной из сестёр позже сообщил, что решение о возбуждении дела ещё не принято, но сторона защиты ожидает соответствующего постановления.