Бывший канцлер Германии, представитель совета директоров «Роснефти» Герхард Шредер заявил о намерении подать в суд на немецкое издание Bild за интервью с российским оппозиционером Алексеем Навальным. В интервью Навальный называет Шредера «мальчиком на побегушках у Путина» и обвиняет экс-канцлера в получении тайных платежей от российских властей. При этом оппозиционер подчеркивает, что не может доказать это документами. Экс-канцлер Шредер после этого заявил, что подает в суд на Bild, потому что издание не поинтересовалось его мнением и опубликовало бездоказательные заявления.

Немецкий политолог Александр Рар в интервью НСН объяснил резкую реакцию Шредера на обвинения Навального:

– Шредер заботится о своей репутации. Он часто грозит судебными разбирательствами, когда, как ему кажется, несправедливо на него нападают. Он требует, чтобы факты клали на стол. Шредер сразу готов судиться против неправды, которую на него выливают. И он поступает как нормальный западный политик и гражданин. Он-то прав! Если бы он сейчас не ответил Навальному, то эта грязь осталась висеть на нем. Всем известно, что Шредер сейчас на русские деньги работает. Но Навальный заявил, что «знает, как это делается», сказал, что фактически в чемоданах передаются черные деньги. Вот это Шредер без ответа оставить не мог. Как немецкий политик и гражданин он понимает, что обвинения Навального в Bild – это косвенный сигнал налоговым инспекторам проверить Шредера. Поэтому он так резко ответил.

– А вам не кажется, что Навальному судьба Шредера безразлична, ведь, зацепил он его как-то походя, мимоходом?

– Не совсем так. Навальный адресно бьет по окружению Путина, поэтому в Германии выбрал Шредера. Это, мне кажется, неэтично. Он в Германии находится как гость канцлера, и нападать на бывшего канцлера в борьбе с Путиным не очень красиво. Навальный играет в свои российские игры, но использует для этого немецкий инструментарий.

– Как на ваш взгляд, в Германии относятся к Шредеру?

– Отношение сложное, ведь, Шредер – бывший канцлер. Все прежние канцлеры – на том свете, так что им дорожат. Он управлял страной с 1998 по 2005 год. За это время в Германии очень много положительного произошло. Люди это помнят. Он провел очень нужные реформы, укрепил экономику, выступил против войны США в Ираке. Это тоже помнят. Так что к нему прислушиваются. Но он не играет никакой политической роли. Он как памятник старого, прошедшего времени. Но, с другой стороны, на него регулярно нападают, когда бьют по России. Шредера выбирают как "мальчика для битья", потому что знают о его близких отношениях с Путиным.

– Тогда, как в ФРГ относятся к Навальному?

– А вот отношение к российскому оппозиционеру – вполне однозначное. Навального тут как икону носят! Все хотят с ним встречаться. Все преклоняются перед ним, как перед символом российской демократии. Тут никто против него не выступает, никакой критики нет. Он видится жертвой авторитарной системы, которая якобы на него напала.

– Удивительно, что подозрение высшего руководства России в причастности к отравлению Навального стало официальной позицией обычно сдержанного Берлина.

– Да, это так. Меркель в очень эмоциональной и даже злобной манере, несвойственной ей, сразу высказалась, что «Навального отравили» и все следы ведут в Россию. Ее министры тут же намекнули, что без осведомленности российского руководства получить «Новичок» такого образца невозможно, то есть с отравлением Навального связано российское руководство. Это стало официальной точкой зрения германского правительства, поэтому от России сейчас требуют доказательств, что она ни при чем.

Однако в реальности наши элиты понимают, что «Новичок» - это советская разработка, которая потом расползлась по всему миру. Его в России в 90-е годы продавали криминалу. Образцы «Новичка» из химической фабрики в Узбекистане попали в руки западных разведок. Это все знают, это не скрывается. Тогда кто угодно мог приобрести этот яд и, может быть, даже усовершенствовать в каких-то секретных лабораториях. Но все это пахнет нарушением Конвенции о запрете химического оружия, поэтому официальная позиция Запада, что «у нас его нет».

Все показывают друг на друга пальцами, а выяснить правду фактически невозможно. «Новичок» – во всех отношениях настолько токсичная для любого государства вещь, что проводить расследование тайных разработок или кражи этого вещества никто не будет. Ситуация абсолютно тупиковая. Это все понимают, возникает очень много вопросов, но никто признаваться не будет, ни Запад, ни Россия.

– Но если все все понимают, то что на выходе?

– Санкции будут. Но они будут скорее символическими, а не экономическими. Американцы попытаются через санкции остановить «Северный поток – 2», но немцы на это сегодня не пойдут, потому что это ударит по экономике ФРГ. Но меня волнует другое. На дело Навального сейчас накладывается дело об убийстве чеченского грузина Хангошвили. Это сейчас в Германии на повестке дня. И когда в ближайшие дни будет решаться, какие санкции наложить на Россию из-за Навального, это убийство станет фоном: российский гражданин сидит, улики есть, что он убил. Немецкая прокуратура вердикт уже вынесла: или федеральное руководство России, или подвластные ему структуры, имея в виду Чеченскую республику, причастны к этому убийству, и других вариантов нет. По этому делу тоже будут какие-то санкции введены.

– Получается, что в Германии совсем не опасаются ответных российских санкций? Почему?

– Да, это будут двойные санкции, Россия на них ответит. Мы здесь в Европе думаем, что это мы с моральной точки зрения наказываем Россию, но не думаем, что она может очень больно ответить. В заморозку отношений тут мало кто верит. А вот, Шредер, думаю, это хорошо понимает, что возможны последствия, которые полностью разрушат отношения.

Запад живет представлениями 30-летней давности, когда практически без единого выстрела рухнула коммунистическая система, развалился Советский Союз, Варшавский договор, на востоке Европы появились демократические государства, которые все побежали на Запад. И нынешние политики у нас живут представлениями, что так будет всегда. Что надо только разрушить авторитарные системы, насадить демократические общества, и все будет хорошо. Но это абсолютно нереалистичный подход к мировой политике. Второй раз это мирно не получится, такой раздел мира, передел мирового порядка. Не получится!