Завершение пандемии стало периодом расцвета боди-хоррора, как жанра, поскольку люди все чаще стали задумываться о собственном теле, рассказал в интервью НСН кинокритик Егор Москвитин.

За первые выходные проката фильм «Одно целое» заработал в прокате 38,7 миллиона рублей, заняв первое место среди релизов уикенда, свидетельствуют данные ЕАИС Фонда кино. Москвитин заметил, что у повышенного интереса к жанру несколько истоков.

«Феномен боди-хоррора в том, что жанр обращается к телу, к тому, что есть у каждого. После пандемии кинематограф изменился, о личных границах, о телесности заговорили как о новой политике. Например, в Каннах в 2021 году абсолютно все фильмы были про семью. Победил боди-хоррор "Титан". После пандемии мы стали болезненнее относится к своему телу, боимся, что заболеем или над нами поставят эксперимент. Мы стали менее толерантно относится к чужим личным границам, позволять вмешательство в свои личные границы, например, проверки температуры. Как результат, мы задумались о своем теле. Вдобавок, вступили в эпоху, когда представление о теле меняются. Возможно, в XXI веке откроют секрет бессмертия или появятся киборги. Все заставляет думать о теле, как о главной вещи. Потому расцвел жанр, который позволяет осмыслить эти переживания», - пояснил он.

По словам собеседника НСН, боди-хорроры уже стали более зрительским кино, а прокат «Одного целого» лишь подтвердит это.

«Картины вроде "Субстанции" заявляют о себе на фестивалях, затем становятся хитами проката. Сегодня сложно продать зрителю авторское кино без жанровой подоплеки. Потому мы замечаем, что вдруг начинают зарабатывать и шуметь в прокате ужастики, как "Субстанция". Боди-хоррор - универсальный жанр, все боятся чего-то, связанного с телом. Это и эмоционально. Вещи, связанные с телом, можно показывать так, что зрителю станет страшно и смешно, он будет ерзать на кресле. Также это мощный инструмент маркетинга - кино про наши самые потаенные тайны. Жанр расцвел. "Одно целое" уже повторяет успех "Субстанции" в прокате, но вряд ли повторит его на премиях. Чтобы номинироваться на какой-нибудь "Оскар", нужна выдающаяся актерская работа, исключительная история за кадром, как, например, героическая история возвращения Деми Мур в "Субстанции". Этого у "Одного целого", при всем уважении к фильму, нет. Это более зрительское, легкое дебютное кино», - заявил Москвитин.

Как добавил кинокритик, российская киноиндустрия по ряду причин пока не готова создавать фильмы в подобном жанре.

«В России выросло новое поколение кинематографистов, воспитанное международными фестивалями, жанровым кино, люди хотят тоже делать что-то подобное. Однако мы утыкаемся в ограничения. Ужастики зарабатывают в основном в международном прокате, на международных онлайн-кинотеатрах и на международных фестивалях. Российскому кино доступ к этим площадкам закрыт. Чтобы делать жанровое кино, нужно десятилетиями оттачивать навыки ремесла. Если иностранным ужастикам уже практически 100 лет, то у нас жанровая школа, к сожалению, не сложилась. Перейти к такому высшему пилотажу, как создание боди-хорроров, с нуля будет достаточно проблематично. Кроме того, разговоры, которые ведут с нами боди-хорроры, связаны с проблемами гендера, личных границ, с проблемами, которые возникают у людей в терапии. Все это у нас не имеет столь большой зрительской поддержки, как на американских или европейских фестивалях. К сожалению, у нас емкость рынка для жанра меньше», - рассказал он.

В центре сюжета дебютного полнометражного фильма Майкла Шэнкса «Одно целое», впервые представленного на фестивале «Сандэнс», супружеская пара, переживающая кризис в отношениях. При этом герои сталкиваются с пугающей метафорой эмоциональной зависимости: их тела начинают буквально сливаться в единый организм. Главные роли в картине исполнили Дэйв Франко и Элисон Бри.

Ранее кинокритик Давид Шнейдеров в беседе с «Радиоточкой НСН» допустил, что боди-хорроры являются для зрителей фрустрацией комплексов, связанных с телом, что и вызывает повышенный интерес. В то же время ужастики в широком смысле переживают нечто сродни кризису жанра, при просмотре фильмов у аудитории возникает ощущение вторичности.