Вода в Байкале может перестать быть питьевой. Об этом предупредил директор Лимнологического института Сибирского отделения Российской академии наук Андрей Федотов, пишет РИА Новости. В своём выступлении на Всероссийском водном конгрессе он рассказал, что вода в озере может перестать соответствовать санитарным нормам из-за роста концентрации бактерий, продуцирующих токсины. Кроме того, по всему побережью Байкала распространилась водоросль спирогира, появление которой изменяет экосистему озера.

Проблемы с качеством воды в Байкале действительно есть, однако они не носят катастрофический характер, возразил в эфире НСН глава иркутского регионального отделения общественной организации «Деловая Россия» Роман Ищенко.

«Всё не так плохо. Я слушал выступление Федотова. Он проговорил, что температурные режимы никак не влияют на водоросли, но это не правда. Они влияют, например, мелководье в какие-то годы прогревается, и водорослей становится больше. Но он в то же время прав, что попадание органических веществ в воду провоцирует разрастание водорослей. Но о тотальном загрязнении говорить нельзя. Есть локальное, например, посёлок Листвянка, где неправильно организованы очистные сооружения. Что-то попадает в Байкал, и там может быть какая-то патогенная флора в воде. Но если отойти на 300 метров от посёлка, это будет совершенно чистая вода. Поэтому надо понимать, что это очень точечные, локальные участки», — разъяснил Ищенко.

Причина загрязнения воды на разных участках побережья, по словам эксперта, кроется в запущенном законодательстве, которое создаёт препоны и для предприятий, и для местных жителей. Как результат — всё большее загрязнение воды и изменение экосистемы озера.

«Во многом это связано с законодательной чехардой вокруг Байкала, мы её называем Байкальской правовой аномалией. Законодательство, написанное за последние 30 лет, очень противоречиво. Например, какие-то предприятия, которые начинают строиться на берегу Байкала, они не имеют права ставить очистные сооружения, чтобы сливать очищенную воду в грунт. Это запрещено по законодательству о национальных парках. И так далее. Поэтому эти законодательные сложности, которые за 30 лет никто не удосужился расчистить, создают такую ситуацию. Мы и природу губим из-за того, что не можем мусорные полигоны организовать, какие-то объекты инфраструктуры построить, и людям жить не даём, поскольку они, извините, не могут даже легитимно в туалет сходить», — рассказал Ищенко.

Учёных, которые бьют тревогу, можно понять, добавил собеседник НСН. Без должного финансирования невозможны исследования, а денег на них просто так никто не даёт. Нехватка средств, по его словам, уже приводила к перекосам в законодательстве именно потому, что точных данных о состоянии озера нет.

«С точки зрения общей экосистемы, я бы не сказал, что это катастрофа. Но я понимаю, что учёные бюджеты себе выбивают на исследования, и они правы. Необходимо делать серьёзные программы мониторинга на таких объектах, а это деньги. У нас по линии Минобрнауки не всё хорошо, никто ничего не финансирует толком. А без мониторинга и научных данных вообще нельзя ничего утверждать. Так уже с омулем было, когда запретили его вылов, а потом через год оказалось, что заключение учёного эксперта о том, что омуль исчезает, было липовым. А его там полно, ещё больше, чем было. И потом попадаем в такие ситуации, когда половина жителей прибрежных территорий автоматически становится браконьерами», — посетовал Ищенко.

Добавим, появление токсинов в озере остаётся не единственной проблемой Байкала. По словам Андрея Федотова, отрицательно влияет на экосистему и дым от масштабных лесных пожаров вокруг озера. Он поставляет в воду большое количество такого биогенного компонента, как аммоний.