Группа "СУХИЕ" стала гостем программы "Вторая смена" на "Нашем радио". Лидер группы  Анастасия Пальчикова, автор музыки и слов, рассказала читателям НСН о том, как она стала профессиональной виолончелисткой, почему режиссерская профессия ей показалась "ужасной", об истории появления названия группы "Сухие", и за какую команду она болеет в отечественном футболе...

-Вам принадлежат все слова, музыка и аранжировки всех песен, так?

-Ну, аранжировки – это, конечно, громко сказано. Музыка и слова – да, а аранжировки делаем все вместе. С аранжировщиками сейчас работаем, и с ребятами в группе.

-Вы учились и на филфаке, и во ВГИКе, и в Консерватории. Что в Вашей жизни главное – музыка или активная режиссерская работа?

-Из этого я закончила только ВГИК, и диплом не забрала. А так, одно другому помогает. Не могу определить, что главное. То одно, то другое выходит на первый план. Такое спасение. На самом деле, мне кажется, тяжело одним чем-то заниматься. С ума можно сойти...

-Такая мультизадачность была понятна еще в подростковом возрасте?

-С детства, на самом деле. Это от человека зависит. Есть, конечно, свои сложности всегда, а «не сойти с ума» - это всегда приоритетная задача.

-А что было вначале? Мелодии или сценарные находки?

-Мелодии были сначала. Потому что я пошла учиться на виолончель в музыкальную школу. Мне страшно хотелось, я родителей все время дергала за руки и просила отдать. Вообще, я хотела пойти на скрипку… Но мне кажется, ни одни виолончелисты не пришли конкретно на виолончель. Это всегда какая-то трагическая и драматическая история. У нас клавишник, например, Артём Хамзин, тоже виолончелист в прошлом. Он вообще думал, что виолончель – это арфа. И когда он сказал, что хочет играть на виолончели, он был уверен, что ему дадут сейчас эту штуку огромную со струнами. И вдруг увидел какую-то штучку с четырьмя струнами... Примерно также я очень хотела играть на скрипке, но пока я дергала родителей за руки, мне уже было девять лет, и меня привели в музыкальную школу тогда, когда для скрипки было уже поздно. А поскольку растяжка на пальцах была хорошей, мне сказали: «На тебе виолончель!». Я не пожалела ни разу. Мне было скучно играть всякие упражнения на виолончели, и я начала сама сочинять песенки, мелодии.

-А когда пришло осознание того, что это нужно опубликовывать?

На самом деле, мне кажется, что осознание до сих пор еще не пришло (смеется). Просто в какой-то момент оказалось так, что мы сидим на кухне и, несмотря на то, что я во ВГИКе училась, у меня было много музыкантов-друзей. И в том числе - человек, с которым мы группу вместе начинали. Мы сидели на кухне, что-то ребята слушали и сказали: «Давай играть!» Я говорю: «Да вы что?!» Но как-то все само собой пошло. В какой-то момент я поняла, что мы едем на гастролях в Америке из Чикаго в Бостон...

-А были люди, которые отговаривали?

-Конечно! Но надо сказать, что семья никогда не отговаривала. Моя мама в этом смысле молодец. У меня было много всякой фигни в жизни, которую я натворила, и мама меня никогда ни от чего не отговаривала. Она с абсолютным  poker-face’ом воспринимала любую авантюру. И когда я говорила: «Поеду во ВГИК», - «Ну хорошо, поедешь». Но были люди, которые не верили и говорили, что время групп закончилось.

-А что скажете про свою режиссерскую деятельность? Талант - он как-то прорывается, или были люди, которые Вам специально помогали найти такое место?

-Вы знаете, это из той серии, какую многие рассказывают. Мол, «я вообще не собиралась и пришла с подружкой постоять. А потом вдруг – хоп!» Я на самом деле просто влюбилась и уехала в Москву, и пошла во ВГИК. Не знаю. Я писала рассказы и не любила кино. На самом деле? я его очень мало смотрела, у меня не было телевизора, и все смеялись, когда я сказала, что поступаю во ВГИК. Потому что я два фильма Тарковского видела, и все. Я абсолютно литературоцентричный человек в этом смысле. Но как-то поступила, и у меня сразу случилась любовь с моим мастером Натальей Борисовной Рязанцевой. У нас мастерская была в тринадцать человек. Поступить было легко, началось все очень изящно, а потом уже начались сложности. Вообще, сценарист – это очень ужасная профессия. Очень сложная. Но это просто какая-то абсолютно болезненная любовь моя с текстами. Лучше не идти в сценаристы.

-Почему группа называется «СУХИЕ»?

-На самом деле, просто когда мы играли саунд-чек, и я настраивала голос, мне надоело постоянно говорить одно и то же, и я стала повторять слово «сухие». И мы стали так говорить на одном концерте, а публика подхватила. Мол, «где эти сухие»? И стали «СУХИМИ».

- Какая литература Вам близка особенно?

-Я могу очень спокойно ответить на этот вопрос и сказать, что мой любимый писатель – это Томас Манн.

-Кого слушают сами музыканты? Что слушали тогда, когда начинали писать свои песни, и что слушаете сейчас?

-На самом деле слушаем все. Потому что музыканты по-особенному слушают музыку. Даже когда в кафе включают фоновую музыку, в какой-то момент понимаешь, что фоновая музыка становится главной, а разговор, который ведется за столом, - фоновым. Ты начинаешь слушать и думать: «Ой, классная линия баса» или «прикольный звук клавиш». А вообще, у меня родители слушали классику, джаз и Высоцкого. Поэтому с этого все и началось. Кстати, один мой знаковый – классический музыкант, композитор, альтист. И он, когда мы обсуждали классическую музыку, как-то мне сказал: «Нет, почему же, я тоже люблю послушать всякую там попсу: Земфиру, Рахманинова, например» (смеется).

-А если говорить о русских группах?

- Мне нравится группа "Воскресение". И у меня в плей-листе стоят подряд группа Portishead и группа Воскресение.

-Как прошли американские гастроли 2012? И вообще, с чего вдруг они начались.

-У нас уже два раза были гастроли. И, на самом деле, как-то вдруг. У нас есть всего одна англоязычная песня, и мы редко ее играем. В первый раз мы ездили, когда меня позвали. Я просто выступала где-то в Румынии и меня случайно услышала американская писательница, которая и позвала выступить. Мы выступали в акустике. Мы приехали с двумя гитарами, проехались по Калифорнии и выступали в Нью-Йорке. В Нью-Йорке мы познакомились и подружились с журналисткой Таней Родос, и уже они с мужем организовали нам вторые гастроли с группой. Было три города – Чикаго, Нью-Йорк и Бостон. И там уже было все по-взрослому. Когда мы ездили в первый раз, было очень много англоязычной публики. Мне пришлось вести концерт на двух языках. И американцы первые подходили, покупали диски. Второй раз была в подавляющем большинстве иммигрантская публика. Она сильно отличается от англоязычной. У меня остались очень противоречивые ощущения от иммигрантской тусовки.

-А что по поводу пластинки?

У нас сейчас есть один альбом. Самый первый, который стоит в магазинах Додо и Джаббервоки, и на концертах мы тоже продаем. А вообще мы сейчас записываем в Тбилиси еще один альбом. И я думаю, что на большом концерте осенью мы презентуем ЕР точно, и к Новому году это все выйдет. В Тбилиси есть офигенные студии, "Bravo Records". Мы вообще туда приехали с сольником. Мы выступали на большом благотворительном концерте вместе с грузинской группой. А нам предложили заодно записать на студии одну песню. Я себе представляла прокуренный подвал, где сидит старый грузин, который на кривом пальце подкручивает что-то… И вдруг, когда мы зашли, оказалось, что это огромная фаршированная студия, и там прекрасный звукорежиссер. Но для саунд-продюсирования они слишком, мне кажется, ленивы. Они же даже перекусывают между записями с белыми скатертями, вином и мясом.

-Можно ли надеяться на гастрольный тур?

-Да, можно надеяться. Мы сейчас как раз обсуждаем, что у нас, видимо, весной будет российский гастрольный тур. Подробностей пока нет, но у нас на сайте всегда есть афиша, где мы все обновляем. Вся информацию, я думаю, будет задолго до тура «висеть» там.

Ваше выступление на НАШЕСТВИИ ведь будет не первым опытом на фестивале?

Нет, мы выступали в прошлом году. Признаться честно, я не люблю фестивали из-за того, что там «солянка» бешенная и звук толком не отстроишь… Но мне понравилось, как ни странно. Как-то мы весело туда ехали, и перед нами самолеты летали. К сожалению, мы не успели никого там послушать. Только выступили, а после нашего выступления на основной сцене была перестановка.

-Вы смотрите ЧМ по футболу?

-Я смотрю. Я раньше была адским фанатом, много смотрела футбол.

-А за кого болеете?

-За «Зенит». Я могу сказать, кстати, почему. Просто была в Питере, «Зенит» выиграл матч, и меня так поразило единение болельщиков, которые вышли на улицу и прыгали по машинам, и это было как-то не разрушительно, а тепло. Я после этого стала смотреть игры, и мне просто понравилось. В тот момент «Зенит» очень удачно шел, и они мне понравились больше всех. А Вова у нас, кстати, в прошлом профессиональный футболист. Он был вратарем, и расскажет лучше.