Сразу две новости на ритуальную тематику на минувшей неделе шумно освещались СМИ – «закон о частных крематориях, колумбариях и кладбищах» и желание Минстроя, которому теперь подчиняется сфера ритуальных услуг, «гарантировать» россиянам возможность бесплатного погребения.

Но всё это – «информационные цветочки» по сравнению с теми нововведениями, которые могут принять в Москве и Подмосковье, рассказал в большом интервью НСН председатель профсоюза работников ритуальных служб Антон Авдеев.

- Есть такое понятие в информационном поле – «напустить туману». Это я к тому, что бесплатные ритуальные услуги у нас и сейчас существуют, - напомнил НСН эксперт. - Есть гарантированный перечень, он существует с 1995 года, согласно принятому тогда «Закону о погребении и похоронном деле», который сейчас и меняют. Никакой новации здесь нет. На это делается акцент (не знаю, кем), чтобы показать «значимость» проделанной работы.

- А что касается частных крематориев кладбищ – это ведь точно новшество?

- Что касается частных крематориев и частных кладбищ... Мы, как всегда, пытаемся ориентироваться на Запад. Мы видим там у них большое количество похоронных домов, видим, что у них кладбища – в частных руках. И нам кажется, что всё это легко – деньги крутятся, дело окупается. На самом деле, всё это западное похоронное богатство напрямую связано с тем, что у них был печатный станок, который 30 лет печатал деньги. У меня есть графики похоронной экономики по всему миру. И есть такая закономерность: чем больше государственный долг, тем больше стоят ритуальные услуги. В Японии надо 14 тысяч долларов, чтобы похоронить умершего, так у них и долг – 250 процентов от ВВП. В Америке – около 10 тысяч, в Германии – 8. В России – одни из самых маленьких затрат на похороны, в среднем 840 долларов. И госдолг у нас маленький. Это я к тому, что у нас частные кладбища могут существовать, но в очень небольшом количестве и для очень небольшого круга состоятельных людей.

- Нас хотят поставить перед выбором – достойно, но за деньги, или бесплатно, но абы как. Третьего не дано?

- Может быть ещё одна форма кладбищ, про которую никто у нас не говорит и отказываются об этом разговаривать вообще – и ФАС, и вот эти экспертные советы при Минстрое. Там сидят пока одни бизнесмены, трудящихся пока не видно. Этот третий вид кладбищ в истории человечества – самоуправляемые кладбища в рамках общины, общественных организаций. Что мешает владельцам (точнее, не-владельцам, потому что у них не в собственности земля), ответственным за места захоронения, создать собственную управляющую компанию над кладбищем и самим назначать там начальников? Сейчас, по закону, этого сделать нельзя – у нас считается, что кладбища относятся только к государственной собственности. Нам сейчас пытаются навязать западную модель, когда всё делается не государственным регулированием, а через деньги. Всё – аренда, купля-продажа, оборот земли. И в этой системе очень сильно смещены акценты.

В нашей, по большому счёту ещё советской, системе как было и есть? Если ты – народный артист, заслуженный и прочее, тебе полагалось лучшее место. Понятие твоего послежизненного достоинства не измерялось деньгами, оно измерялось вкладом в общественное дело. В западной системе всё измеряется деньгами. У нас сейчас людей что раздражает на кладбище? Что они приходят и видят в первых рядах захоронения, которые были куплены за ту или иную сумму. А почётный учитель, который воспитал тысячу учеников, или заслуженный ветеран – люди, которые жили ради людей, а не в рамках монетарной системы – он захоронен в самом конце, за канавой, за высоковольткой… Мы в общество транслируем идею богатства. Но эта модель перестаёт работать сейчас во всём мире, и двигаться в этом направлении – это тупик. Социальное недовольство будет только усиливаться.

- Как работает та модель общинных кладбищ, о которой Вы говорите?

- Саморегулируемые кладбища - это аналог садово-дачных товариществ советского времени. Средство производства в виде земли относится к общегосударственной собственности, и нельзя её продать или купить. А вот то, что создано людьми на этой земле, относится к коллективной собственности. Это касается дорог к кладбищам, подведения воды, электричества и так далее. Эта система прекрасно работала в советское время безо всяких институтов частной собственности. А уж кладбища по своей архитектуре и сложности строительства и управления в 10 раз проще садово-дачных товариществ или многоквартирных домов. Мы предлагаем сделать все три модели. Возможно, будут регионы, где коммерческие кладбища будут развиваться на равных с государственными – это европейская часть страны, большие города. Будут регионы, где будет работать смешанная форма частных и общинных кладбищ – Кавказ, Татарстан и так далее. Мы не отрубаем себе пути развития в этом случае, а создаём веер, при котором можно не портить себе нервы, не ломать социальную структуру общества под написанные законы. Мы тогда предоставили бы людям свободу выбора. Должны быть и простые варианты перехода кладбищ из одной формы собственности в другую. Но наше предложение не устраивает чиновничий аппарат.

- Кто стоит на пути этих перемен?

- ФАС упиралась, не принимая эту третью форму, потому что это не рыночная модель. Соответственно, ФАС отодвинута от контроля, а значит, от «кормушки». Бизнесмены тем более упираются, потому что в общественных кладбищах им места нет в принципе. «Ремесленники» там нужны, потому что кто-то должен копать, а вот бизнесмены там не нужны. И чиновники упираются, потому что на общественных кладбищах им будет нечего контролировать, кроме внешнего осмотра и выдачи предписания покрасить забор. Сегодня на государственных кладбищах коррупция процветает пышным цветом. Но это не может продолжаться вечно. Рано или поздно, особенно в кризис, население скажет: «Ребята, у нас просто нет денег всё это вам оплачивать, мы сами будем всё содержать». Но я обращаю ваше внимание ещё вот на что. Пока все СМИ пишут и шумят про Минстрой и про частные крематории, по-тихому, «с заднего крыльца», в Государственную Думу был занесён законопроект «Об особом регулировании похоронной сферы на территории Москвы и Московской области».

- Неужели на территории отдельных регионов может быть свой «ритуальный» закон?

- Да, это – сверхрезонансный законопроект, спрятанный сейчас в недрах Госдумы. Смысл этого закона – в том, что на территории столичного региона будет действовать свой собственный закон о ритуальных услугах; в том, что «мы вам будем выдавать разрешения на вашу деятельность, а по каким критериям, мы вам потом расскажем». Будет местный орган, который будет принимать постановления, минуя Госдуму. И главное: мы будем признавать могилы брошенными (по каким критериям, мы вам потом расскажем) и будем выкапывать из них умерших и перезахоранивать – где и как, мы вам тоже скажем потом. И не важно, что там сейчас напишет Минстрой, потому что первым пунктом в этом тайном законе идёт «особое регулирование» на территории Москвы и Московской области. Вся структура законодательства рушится сверху вниз – у нас своё, а вы живите там по Федеральному закону.

- Выкапывать умерших?..

- Что касается выкапывания умерших – это вообще за пределами добра и зла в нашей системе традиционных ценностей. С древних времён одна из фундаментальных наших основ, которая строится не на материальных ценностях, а на морали – идея продолженной после жизни ответственности каждого человека перед обществом и общества перед ним. Все системы традиционных ценностей, существующие веками, содержат в себе эту идею продолженной после жизни ответственности. Не права потребления, а ответственности. Кладбище – это ведь общественное место, оно живущим важнее, чем умершим. Если мы откажемся от этой ответственности, у нас разрушатся все нематериальные идеологические основы. У нас мораль – выше закона.

- Поясните, что Вы имеете в виду?

- Помните банду в станице Кущёвская на Кубани? Недавно один из главарей повесился в камере, или его повесили – неважно. И жители вышли на митинг и сказали – мы не позволим хоронить его на одном кладбище с его жертвами, нет ему здесь места. Его в итоге куда-то в Ростов увозили кремировать. А другого главаря похоронили. Так его на следующий день выкопали местные и притащили под окна родителей, сказав: «Забирайте своего ублюдка!». Обращаю ваше внимание: никто не завёл уголовного дела. Потому что у нас мораль – выше закона.

И нам сейчас, с введением частных кладбищ, предлагают отказаться от этого фундаментального камня традиционной системы ценностей. Что это такое – выкапывать умерших?! Умерший же не виноват, что у него после его смерти семья погибла в автомобильной катастрофе, и убираться на могиле некому… Мы как общество давали ему гарантии при захоронении – не в рамках гражданско-правового договора, который подписывает ответственное лицо, а в рамках общественной морали. Захоронение на кладбище – это часть жизненных правил, ключевой момент взаимной ответственности человека и общества друг перед другом. Человек своей жизнью выполнил свои обязанности перед обществом, а общество, захоронив его, выполнило свои обязанности перед человеком. И это захоронение – бессрочное! Чтобы ответственность продолжалась. Чтобы каждый мог прийти и сказать – «спасибо!», или плюнуть, например. Это не гражданско-правовой, а общественный договор, автоматически заключаемый с умершим с момента его рождения. А в западной системе ценностей это не так, там – гражданско-правовой договор. Платишь деньги – держат у себя твою маму как имущество, не платишь – выкапывают. Мы, Россия, в сегодняшних сложных взаимоотношениях с Западом должны предъявить миру какую-то свою доктрину справедливости, свою систему ценностей. Построить её на материальном базисе у нас не получится – денег не хватит. К тому же, на кризисе мы наглядно видим, что эта модель разрушается, и выхода из кризиса не видно. Мы, чтобы выжить как государство, должны создать свою доктрину справедливости. И здесь захоронения и ответственность каждого в этом вопросе – ключевой момент.

- Что необходимо сделать, чтобы побороть и проблему кладбищенской коррупции, и проблему бесхозных могил?

- Московский «тайный» закон, который сейчас пропихивают параллельно с минстроевским, не имеет никакого отношения к вопросу о бесхозных могилах. Как только умершего выкапывают, его могила перестаёт быть местом памяти и становится финансовым активом. Дальше его можно повесить на баланс МУПа, ГУПа или ещё какого-нибудь «упа» и под него, например, взять кредит. Вот в чём беда! А проблема бесхозных могил решается просто, с помощью современных средств: проведите инвентаризацию всех захоронений и создайте госсайт, на котором будет географическая «привязка» каждой могилы, как на гугл-картах – в чём проблема? Всё это легко сделать в виде соцсети – люди сами вам за полтора-два года заполнят эту сеть! Никто этого не делает. В регионах есть местные базы, а в Москве её нет. Удивительная вещь – деньги есть, а базы нет!