- Добрый день, Аня! Знаем, что ты работаешь над новыми песнями. Скажи, что пишется вначале: текст или музыка? Как возникает тема?

-Алгоритма нет вообще, я не знаю, как пишутся песни. Как антенна начинаешь улавливать какое-то внутреннее состояние. И самый страшный момент, когда ты перестаёшь слушать этот внутренний голос. Я учусь у своих детей: как подросток пропускаю все проблемы через себя, осознать весь мир, докопаться до сути. Делаю все через игру, как они. Единственный правильный путь существования в этой жизни - игра. Так вот мы играем нашу музыку, да во все играем.

-У тебя было много дуэтов. Откуда они появляются?

-Каждый раз, когда я задумываю с кем-то спеть, это срывается. Дуэты, на самом деле, возникают лишь при одном звонке, тебе говорят: «Давай!», и ты отвечаешь: «А давай!». То есть это провидение. С Сергеем Галаниным мы давно хотели записать дуэт, но все не получалось. В один момент он позвонил, и предложил свою песню. Я сразу согласилась на дуэтное исполнение - уже через неделю записался ролик.

-Как создавалась песня «Любимый мой», которая имеет казачьи корни?

-Песня появилась года 4 назад по следам трагических событий. Она посвящена моему мужу, и я долго не могла ее играть. Но потом появился Алексей Целихин с телеканала «Россия 1», который предложил записать саунд-трек на фильм про казаков. И я поняла, что настал этот момент, когда нужно «вывалить» песню на всеобщее обозрение.

-Будет ли новый альбом?

-Ждите, ждите. Музу нельзя подгонять, это дело тонкое. Надо сделать так, чтобы не было стыдно перед потомками. Я не связана никаким продюсерским контрактом, сама себе хозяйка, и прекрасно понимаю, что люди ждут. Но это должно быть очень грамотно, поэтому я буду работать столько, сколько требует объявленный результат.

-Можешь ли определить свой жанр?

-После таких вопросов я всегда задумываюсь, и решаюсь все-таки определить «свой жанр». На самом деле, я просто пишу и пою настоящую русскую музыку. В моем понимании она именно такая: красивая, мелодичная, попадает в самое сердце. «Сердечный жанр», можно было бы так назвать.

-У тебя есть аккаунт в Инстаграмм. Насколько публичный человек должен быть искренним? Где тот предел, который ты не можешь перейти?

-Он появился давно, более 1, 5 года назад. Но я его забросила - не вела, не выкладывала фотографии. Мне стало очень стыдно. Искренность - единственная составляющая социальных сетей, потому что регулярно врать - нереально. Я не могу врать. Меня упрекают в этой открытости, но я сама решаю, как вести себя с людьми.

-Будешь ли красить волосы дальше в рыжий цвет?

- Мой сын мне сказал, что не нужно красить волосы, ведь естественная красота самая лучшая. Да, безусловно, это так. И когда я смотрю на русый цвет волос моих дочек - очень завидую. Но рыжий – это состояние души и свойство характера. Этот цвет настолько проникает в мозг, что голова уже не функционирует без этого пигмента. У нас сейчас идет съемка нового клипа, и мы обсуждаем: насколько в клипе я буду настоящей ведьмой. «Рыжеватость» равно «ведьмовство».

-Как тебе хватает времени на творчество и воспитание трех детей?

-При желании – можно все успеть. Я такой заряд позитива получаю от трех детей, который вдохновляет меня, что каждый день я благодарю бога за такое тройное счастье. «Рожайте!» - вот что хочу сказать я всем.

-На одном из концертов к вам вышла маленькая девочка. Нашли ее родителей? Что было дальше?

-Это была удивительная история. Мой концерт делится на несколько блоков, и в середине второго блока я сажусь за клавиши, музыканты уходят со сцены, я одна пою свои романсы… Затем команда возвращается и Саня Бакунин - басист, - ведет маленькую девочку. Как оказалось, эта малышка потерялась. Я предложила ей спеть вместе, она с радостью согласилась. В этот момент во мне включилась «мамочка», я попросила публику не кричать, чтобы не спугнуть ребенка, мы отыграли целую песню вместе. Это была девочка моей подруги.

-Как часто в тебе просыпается «мамочка»?

-Это невозможное чувство, сильнейший стресс, когда мои дети приходят на наш концерт, потому что я стою на сцене, чувствую себя музыкантом, но вижу взгляды детей, и во мне просыпает та самая «мамочка». Трудно объединить эти ипостаси. А фотосессии с детьми-вообще просто караул, ведь я начинаю думать не о фотографиях, а о том, не замерзла ли моя малышка, а не помялось ли у нее платьишко, а не хотят ли детки кушать, и прочие такие вопросы. Но самое большое испытание быть дочерью! С моими детьми на концерты приходит мама - выступать перед ней очень ответственно.