Фотограф Петр Ловыгин не только регулярно ездит с фотоаппаратом по самым необычным и экзотическим странам земного шара, но создает свою вселенную, в которой возможно даже невозможное. Здесь можно встретить орду Гомеров Симпсонов, которые с толкача заводят ржавую «копейку», и послушать музыку, подключив наушники не к гаджету, а к человеческому сердцу. Ведущие утреннего шоу на BestFM побеседовали с фотографом Ловыгиным и выяснили, как в его голове рождаются такие яркие образы.

- Петр, вас называют и фотографом, и писателем, и режиссером. А вы сами кем себя считаете в большей степени?

- Наверное, фотограф, все-таки, больше. Я уже, к сожалению, десять лет занимаюсь фотографией, хотелось бы «скостить».

- Вы работаете с фотографией не просто подыскивая интересные композиции, но и активно используя «Фотошоп»…

- Если дело касается путешествия и страна не отвечает моим фантазийным запросам, когда фантазия обгоняет реальность, я могу позволить себе домыслить. Отчасти для того, чтобы посмотреть, насколько быстро читатель раскусит, найдет внедренную мною вещь.

- Вы выпустили книгу, которая называется «Costarica-soul». В ней иллюстрации из какого-то необычного, параллельного мира. Что же это за мир?

- Я всегда говорю, что есть аналоги в искусстве, особенно часто их использовали детские писатели. Незнайка, Чиполино, - у них тоже были какие-то свои странности. Я тоже создал вымышленную страну, которую начал наполнять фотогероями: кто-то из реальной жизни, кто-то вымышлен мною, кто-то омифологизирован мною, тем не менее, сложился такой состав.

-А есть ли специализации у фотографов? Чтобы снимали только людей, или уличную фотографию и так далее?

- Есть предпочтения, специализации нет. Мне не очень интересно снимать свадьбы, обнаженных моделей, потому что, во-первых таких фотографий уже очень много, а во-вторых, есть люди, которые делают это круче чем я. Я никогда не буду относиться к этому как к заработку, хотя на этом можно хорошо заработать.

- То есть, фотография вам денег не приносит?

- Приносит. Но другая фотография

- А вы всегда носите с собой фотоаппарат?

- Нет, очень редко.

- А снимаете вы чаще на фотоаппарат или на телефон?

- Я считаю, что в руке должно быть что-то внушительное, для меня это важный момент, если я снимаю с расчётом на то, что мне это пригодится. Дело не в качестве, а в ощущении внушительного продолжения руки.

- На что вы можете пойти ради суперснимка?

- Фотография - это не такая штука, ради которой можно пойти на крайние меры. Ведь вполне реально прожить без фотографии, без искусства, - это не газ, вода или отопление. Я осознаю, что я делаю то, без чего человечество проживет спокойно, поэтому и считаю, что не надо к этому относиться с каким-то фанатизмом.

- Вы побывали в огромном количестве стран. Среди них есть и европейские, и латино-американские, и азиатские… Где интереснее?

- Дело в том, что в бедных странах сюжеты валяются под ногами. В Европе же нужно больше работы, нужно тщательнее искать сюжет.

- Охотно ли люди сейчас ходят на фото-выставки?

- Зависит от региона. В апреле у меня была выставка во Франции, в очень маленькой деревне. Пришла вся деревня, все 4000 жителей. Здесь бы я на такую авантюру не пошел. В нашей стране и на западе разное отношение к искусству.

- У нас - хуже? Можно ли это изменить?

-Можно. Если тебя выставляют, например, в Манеже со всеми рычагами московской Фотобиеннале, то и на тебя придут. Дело в раскрутке самого мероприятия, в месте, в целой массе факторов.

- Фото, где Симпсоны толкают копейку, например, я думаю, не все бы поняли.

- Дело не в понимании. Когда я показываю эту серию на мастер-классах, на Симпсонах начинают смеяться, я слышу реакцию публики из зала. Ведь серия реально смешная, пробивает на эмоции. Она универсальна, понятна и западному, и российскому зрителю. А ведь очень сложно найти золотую середину - я с этим мучаюсь. Я очень русский фотограф, я могу наворотить каких-то православных вещей, они очень красивые, они понятны нам, но перевести их на западный язык в визуальном плане очень сложно. И вот ты делаешь серию, посвященную Вертинскому, например: его, конечно, знают на Западе, но не так как здесь, и постоянно ты переступаешь через себя, чтобы найти эту грань.

- Чем, по-вашему, отличается черно-белая фотография от цветной, чем обусловлен выбор?

- Если цвет для фото важен, то нужно делать в цвете. Если цвет ничего не решает - зачем он нужен? Это определяется чисто визуально. Та же фотография с Симпсонами – там цвет не нужен. Если смотреть на финансовую выгоду – черно-белые фотографии идут лучше, но это мнение основано исключительно на моем опыте.

- А вы перфекционист?

- Я не очень понимаю значение этого слова, но думаю, что да. Я очень сильно сомневаюсь, много думаю, а на самом деле, надо гораздо проще. Все самые клевые вещи на свете рождались, когда люди не очень много думали, за исключением, может быть, таблицы Менделеева.

- В одном интервью вы сказали, что боитесь забвения. Почему?

- Это я сказал давно, сейчас забвения уже нет.

- Вы когда-нибудь думали, что наиграетесь в фотографию и больше не захотите этим заниматься?

- А разве все исчерпывается фото? Есть масса других направлений, просто нужно, чтобы было, куда с фотографии «соскочить». Это вполне возможно. Я, может, вообще самый крутой управленец на свете, а может - капитан дальнего плавания от бога, но пока об этом не подозреваю. Но когда ты уходишь в новую сферу, становишься нулем, приходится заново накапливать определенную базу, а раньше у тебя уже все было. И страшно перестроиться.

- А у вас есть какая-то цензура для самого себя?

- Да, на уровне собственного восприятия. Это я могу пустить в эфир, а это - нет. Снимать себе я запретить не могу, а запретить показывать – могу. Лично для меня важна оценка публики, и я считаю, что тот, кто говорит обратное – врет. Оценка публики важна любому художнику.

- Вы часто завидуете?

- Да, очень часто. Есть люди, которые добились больше чем я, которые успешны в своем направлении. Меня это и подавляет, и стимулирует. 60 на 40 примерно, но я честно могу это сказать.

- Как писатель вы используете свои фото для иллюстрации?

- Конечно! В общем-то, ради этого все и делается. Фотография – главное, а текст получается как придаток, сопровождение.

- А что играет у вас в студии, какая музыка?

- Музыка - это самый главный вдохновитель лично для меня. Очень много работ, которые я создавал, отталкиваясь от любимой музыки. На самом деле, разброс может быть очень большой. Вдохновлять может и Цой, и Вертинский, и «Каста», и «Песняры», все, что угодно. Я хоть и владею иностранными языками, но я русскоязычный слушатель.

- А сколько вы языков знаете?

- Французский, английский, немного говорю по-испански. По-португальски, к сожалению, не говорю, там стимул не очень большой. Очень многие говорят по-английски, особенно из молодежи. Думаю я на русском, у меня все на русском: думаю, пишу, сочиняю.

- Как быстро вы начинаете скучать по России?

- Я не перестаю. Потому что здесь действительно очень клевая среда, особенно если у тебя такой склад мышления, если ты родился здесь, и здесь воспитывался. Может быть, не очень модное сейчас слово «патриот», но я патриот своей страны в этом отношении, и на артистическом рынке я представляю свою страну, для меня важно ощущение, что я русский, что в некоторых странах это - экзотика.