Режиссёр Борис Грачевский, бессменный художественный руководитель детского киножурнала «Ералаш», рассказал читателям НСН, побывав в эфире шоу «В гостях у Андерсона» на BEST FM, об отношениях с советской цензурой, знаменитостях и о своей новой кинокартине.

— Какой сериал выберете: «Игра Престолов» или «Американская история ужасов»?

— «Игра Престолов» мне кажется скучноватой. Лучше «Во все тяжкие» или «Карточный домик». Мне становятся интереснее американские серьёзные телесериалы. В них есть нужная драматургия. Есть много ходов, которым можно научиться

— Они превратились в кино.

— Кинематограф превратился в абсолютный аттракцион, где люди приходят, жрут попкорн, закинув ноги на сидение и засунув руки куда-нибудь к соседке. Они даже не могут сказать, о чём картина. Информационный поток выбил длительное сознание, осталось клиповое мышление. Многие думающие люди, которым хочется переживать героям, ушли на телевидение. А там начали показывать длинные саги. Примером того может служить «Ликвидация», «Оттепель». Я сделал четыре серии картины «Между нот или Тантрическая симфония». Я понял, что театральный кинопоказ исчез. Люди говорят, что уже забыли о таком кино, где можно переживать, исследовать характер героев и тому прочее.

— Поговорим о «Ералаше». Огромное количество артистов появилось благодаря «Ералашу». Есть ли такие, кто забыл об этом?

— Я не люблю напоминать им о том, что они появились из-за «Ералаша». Если эти ребята вспомнят в интервью о «Ералаше», то мне будет приятно. Ещё больше рад, когда вижу плакаты с ними по всей Москве. Мы же помогли им выйти в свет. Мои ребята, которые идут дальше, удивляются, когда бывший «ералашник» говорит режиссёру: «Я дохожу до точки. Пометьте, где реплика, я поворачиваюсь и говорю на крупный план. Я попадаю?» Была история, как один шестилетний сказал режиссёру: «Я не понимаю, что вы говорите. Поставьте мне задачу. Я её сыграю, а вы поправите». Тот чуть не потерял сознание. Был ещё у нас рыжий и конопатый Паша Степанов. Его как-то спрашивали о трудностях актёрской игры, он тогда ответил, что ничего трудного нет, кроме того момента, когда играл отличника.

— Возвращаемся в непростые 70-е годы. Была ли цензура у «Ералаша»?

— На телевидении была страшная цензура. Мы сами собирали выпуски, а на телевидении редакторы их переклеивали, как им хотелось. Когда поменялась власть, я нашёл картотеку, где были записи с пометкой «Ералаш, выпуск такой-то. Запретить к показу» или «Не показывать». Один раз был разговор. У нас по сюжету оживал Юрий Долгорукий, после того, как мальчик пишет надписи на его постаменте. После этого Долгорукий оживает и гонится за мальчиком. Нам говорят: «Вы с ума сошли? Вы знаете, где стоит памятник?». Мы отвечаем, что напротив Моссовета. И что с того? Так и не было понятно. Был ещё случай, когда замминистра Госкино смеялся над нашими выпусками, а потом отказал с сюжетом. Мы тогда сделали выпуск для родителей, куда добавили этот сюжет, и он вышел. А так не запрещали особо. Не давали, правда, выпуск с Хазановым. Но вскоре договорились.

— Идея приглашать знаменитостей принадлежит вам?

— Да, это моя идея. Начинали мы со Спартака Мишулина, потом Сперанский. Они все соглашались и сами приходили в «Ералаш». Есть только три актёра, которые отказывались. Например, Татьяна Ивановна Пельтцер, ― мы с ней старые друзья, ― долгое время была против, а потом согласилась.

— Вы переживали, что у нас нет юношеских фильмов. Сейчас ситуация налаживается?

— Вообще сейчас я могу гордиться, что есть детское телевидение, например, телеканал «Карусель». Очень долгое время я кричал, что у нас нет детского канала, но вот появился этот канал. Можно сказать, что я приложил руку.

— А что вы можете еще сказать о вашем творчестве?

— Хочу сказать о своей картине «Между нот или Тантрическая симфония». Яркая и красивая история о любви. И будет кинопоказ для всех. Картина вызывает и улыбки, и смех и слезы. Про любовь надо снимать по-настоящему. И хочу сказать, что «Ералаш» каждую неделю снимает новые сюжеты!