Лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин побывал в гостях у Дианы Арбениной в программе «Последний герой» на НАШЕм Радио. Музыкант рассказал читателям НСН о двух причинах, по которым распадаются группы, о сексуальной составляющей в жизни «Чайф», и о том, чем они похожи на The Rolling Stones.

- Сегодня я безумно счастлива, потому что ко мне пришел человек, с которого я бы начинала каждое утро, вообще каждый свой день. У меня есть хороший, классный, верный друг – это Володя Шахрин, группа «Чайф». Ты, первый, кто мне сказал: «Ну, вообще, ты такая, нормальная». Правда, после того, как я тебя несла. Откуда мы летели тогда?

- Мы летели из Самары, там был какой-то День нефтяника, нас задержали в аэропорту часов на 6, и я вдруг решил «дать тамаду» и стал угощать артистов в баре. У меня два собутыльника оказались: Саша Маршал и Саша радио- и телеведущий. В самолете песни играли, из самолета вышли, а друзья меня бросили. Диана поняла, что человеку тяжело, она меня раз на плечо и несет. Дело в том, что я в своей жизни напивался, раз 10, и очень хорошо их помню. И вот она меня несет, а я ей на ухо шепчу: «Мне так стыдно, что я на плече у женщины». Она говорит: «Нормально, ладно, расслабься. Ты вообще нормальный мужик». Ну вот, в конечном итоге, я на следующий день понял – в разведку можно идти, не бросит.

- Давай перейдем к музыке. У меня такое мышление, знаешь, кондовое в смысле песен, я постоянно жду припева.

- А у меня много песен без припевов. Мы в свое время с нашим продюсером Дмитрием Гройсманом на эту тему много спорили. И он, когда приносил какую-то песню, говорил: «Ну, нет, эту песню нельзя на радио дать, в ней нет припева», то я ему начинал перечислять, сколько у нас есть песен довольно популярных, в которых нет припева.

- А вы давно с Димой?

- С 92 года. Хотя у нас нет ни договора, ни контракта. Во время акции «Рок чистой воды» на палубе теплохода «Волга», мы стояли, разговаривали, и я говорю: «Ну, вот, я понимаю, что приходит время шоу-бизнеса, что мы шоу умеем, а в бизнесе вообще ничего не понимаем. Наверное, нам нужен человек в Москве, кто занимался бы именно бизнесом». И он говорит: «Да, мне тоже было бы интересно попробовать, начать, ну почти сначала».

- Когда вы, ребята, выходите на сцену, думаешь: «Ну, вот, будут парни там играть, ну все понятно, рок-группа». А когда вы начинаете играть, ты понимаешь, что это настоящий рок-н-ролл и это безумно заводит. А с самого начала это был рок-н-ролл или рок?

- С Вовкой Бегуновым в этом году мы 40 лет отметили, как играем вместе. В школьном ансамбле мы играли на танцах, для двух десятых классов. Поэтому некая сексуальная составляющая она изначально была заложена. Мы не собирали группу для того чтобы покорить мир. Это банальный половой инстинкт двигал нами. Потом был студенческий ансамбль. Нам все время хотелось, чтобы вулкан какой-то был, что-то происходило. Нас форма рок-н-ролльная очень интересовала, а не содержание. Мы играли очень много западных вещей, приляпывали русские слова.

- Я, когда увидела, как играют The Rolling Stones, я поняла, что у нас есть свои The Rolling Stones.

- У нас на самом деле похожая история. Пока Бегунов был худ, он даже смахивал на Кита Ричардса. Нас изначально связала музыка, во второй половине 10-го класса ввели нового ученика и сказали: «10 б, приехал парнишка из Архангельска, будет учиться с вами». И первое, что он видит, что на первой парте сидят два волосатых чувака и у них лежит альбом «Мосты и стены» Джона Ленона. Он подходит и спрашивает: «Это что, прямо настоящая пластинка Джона Ленона?». И за музыку зацепились. Мы по характеру разные персонажи, но на сцене это дает необходимые ингредиенты.

- А когда началось серьёзно что-то?

- Мы пришли в 81-м году из армии, нас совершенно случайно призвали в один день и увезли в одно место, в погранвойска. На учебном пункте, когда был курс молодого бойца, выпал момент, когда судьба нас должна была абсолютно разделить. Бегунова отправили учиться под Питер на обслуживание вертолетов. А у меня случилась такая история: в конце учебки были собеседования, ко мне подходит какой-то ушлый прапорщик и говорит: «Ты Шахрин?», я говорю: «Да». Он говорит: «Ты же там что-то умеешь на гитаре, поешь вроде». Я говорю: «Ну, немного, да». Он говорит: «Я договорился, сейчас на собеседование придешь, тебя спросят, где бы ты хотел служить, скажи, что хочешь в оркестре». Я захожу, там сидят два полковника, говорят: «Владимир, ну молодец, неплохо стреляешь, память у тебя хорошая. Ну, где бы ты хотел служить?» и я говорю, что в оркестре. И тут полковник один, схватил папаху, надел на себя и кричит: «Ты что боец, сюда на дуде приехал играть? Ты на гражданке только баб щупал и на гитаре бренчал. На остров его сослать». И на следующий день я уже на Большом Уссурийском острове, на заставе. Я там перезимовал, весна прошла, все праздники отметили, и к нам приехал на катере оркестр окружного ансамбля Песни и пляски. Командир заставы говорит: «Вы к нам не ездите, соляру не жгите, вас кормить еще, у нас есть тут один боец Шахрин, он и газету нарисует и всякую самодеятельность устроит, КВН какой-то придумал». Через 2 недели он же меня вызывает и говорит, что пришел приказ из округа перевести меня в ансамбль Песни и пляски в Хабаровск. По приезду туда я узнаю, что наша казарма на 3-м этаже, а казарма вертолётного полка - на 2-м. И служит там младший сержант Бегунов.

- За все это время вы ни разу не ссорились? И ни разу не возникало мысли у вас вот так вот разбежаться навсегда?

- Какие-то ссоры абсолютно мужские у нас с Бегуновым были, и у меня не раз возникало желание разбежаться. Но всегда сдерживался, я думаю, у него было такое же желание. Мое глубокое убеждение, что группы распадаются по двум причинам: женщины или деньги. С нами не случилось ни одного, ни другого.

- А есть такие песни, которые ты в группу не приносил?

- Нет. Все, что я писал, мы либо делали, либо нет. Просто есть песни, которые не пошли. И у меня бывают моменты, когда я как автор пишу песню и думаю: «Ну, роскошно, класс», а потом, когда ты ее начинаешь на репетиции играть, то видишь реакцию людей и понимаешь, что хрень какую-то написал.

- Ты знаешь, мне один из самых главных простых советов дал Женя Федоров: «Не пытайся во всех песнях сказать все, что ты хочешь сказать, скажи одно».

- Женьку я очень люблю, мы с ним давно дружим. Это все первые питерские музыканты, с которыми мы познакомились. В наш первый приезд в Питер мы играли на двенадцатичасовом концерте, во Дворце молодежи, где было человек 200 максимум, а он рассчитан на 1000. Это был такой панковский период у группы «Чайф», и я вижу, как через задние ряды люди перешагивают вперед к сцене и кричат: «Юху!». Мы - парни из Свердловска с ирокезами, в коже, шипах, расписные все. Они в гримерку подошли и говорят: «Пацаны, вы клевые, вы сами не врубаетесь какие вы офигенные. Поехали к нам тусить, что вам тут делать?». И мы поехали к ним куда-то в Купчино, на квартиру. Это был настоящий панк-флэт. Бухла какого-то притащили, из закуски - одна морковка по-корейски, зато целое ведро. С тех пор мы очень дружим с Женькой Федоровым, он прекрасный музыкант.