Версия следствия по делу экс-министра «Открытого правительства» Михаила Абызова строится на материалах его телефонных переговоров, сообщает РБК со ссылкой на свои источники. Об этом говорят материалы уголовного дела, оглашённые в Басманном суде 27 марта во время ареста бывшего чиновника. По данным источников издания, прослушивание бесед Абызова велось на протяжении как минимум двух лет. Отмечается, что во внимание оперативников попали разговоры экс-министра с гендиректором подконтрольной ему компании «Ру Ком» Николаем Степановым. Период прослушки пришёлся на 2017-2019 годы, что на 5-7 лет позже событий, лёгших в основу уголовного дела. Напомним, Абызов обвиняется в создании преступного сообщества, а также хищении на сумму в четыре миллиарда рублей.

Однако сами расшифровки телефонных переговоров не являются уликой до тех пор, пока их отношение к делу не будет оценено соответствующим образом, напомнил в эфире НСН бывший генеральный прокурор РФ Валентин Степанков. По его словам, и следствие, и защита могут запросить фонологическую экспертизу записи в случае сомнений, что они проливают свет на уголовное дело. Если учесть, что версия следствия строится на предъявленных расшифровках, у обвиняемого остаётся шанс избежать наказания: если экспертиза не докажет отношение записей к делу, оно может просто рассыпаться в суде.

«Если есть сомнения относительно сказанного, то суд и следователь вправе провести фонологическую экспертизу. Оценить, не было ли там монтажа плёнки. Кроме того, экспертиза может психологически оценивать смысл, двойное значение. Кстати, такая экспертиза, правда, не очень удачная, на мой взгляд, была в деле Улюкаева. Следователь подобрал каких-то экспертов из провинции. Там тоже были сомнения, как трактовать те или иные фразы. Поэтому я не исключаю, что, если какие-либо материалы будут положены в основу обвинения Абызову, то его адвокаты тоже могут заявить ходатайство, или сам следователь сочтёт необходимым провести такую экспертизу. Если же записи не будут иметь отношения к делу, их должны будут уничтожить. Тогда они к делу не приобщаются и ссылки на них ни следствие, ни обвинение делать не вправе», — разъяснил Степанков.

Также экс-генпрокурор напомнил, что право на прослушивание телефонных разговоров оперативники получают только по решению суда либо по уже расследуемому уголовному делу, либо по оперативному материалу, находящемуся в разработке. Срок прослушивания, по его словам, как правило, не превышает шести месяцев, однако решение суда может быть продлено, если есть веские основания.

Добавим, что защитник Михаила Абызова Сергей Дрозда указал в ходе судебного заседания по делу об аресте экс-министра на то, что расшифровка диалогов его клиента с Николаем Степановым не содержит данных, указывающих на существование преступного сообщества. Адвокат собеседника Абызова Владимир Старинский также заявил, что представленные записи являются разговорами «на бытовые темы».