11 декабря по пути в Каир президент Владимир Путин внезапно приземлился на авиабазе Хмеймим в Сирии, где его встретили президент страны Башар Асад, министр обороны РФ Сергей Шойгу и командующий российской военной группировки Сергей Суровикин. Глава государства объявил о завершении военной операции в охваченной гражданской войной республике и, выразив благодарность военнослужащим за ее успешно завершение, отдал приказ начать вывод оттуда российских войск.

Таким образом президент подвел черту под борьбой с сирийским ответвлением Исламского государства (ИГ, ИГИЛ - запрещенная в России террористическая группировка), длившейся с 30 сентября 2015 года. Еще 6 декабря военные доложили ему о полном уничтожении игиловских бандформирований в Сирии.

Всего за 26 месяцев участия российских военных в сирийском конфликте, по официальным данным, погибли 45 человек (из них пятеро - небоевые потери), и было утрачено 13 единиц боевой техники. НСН опросила экспертов, чтобы понять, стоили эти потери достигнутых результатов или нет.

ГЛАВНЫЙ ИТОГ

Первый зампред комитета Совета Федерации по безопасности и обороне Франц Клинцевич уверен, что операция безусловно стоила того, чтобы ее проводить.

«Когда идет война, всегда есть потери – людские, материальные, финансовые. Но военнослужащие получали опыт в боевых условиях, была утилизация большого количества старых боеприпасов. Есть еще один момент: мы не скрываем, что испытывали новые боеприпасы, технику. Около 600 единиц разных видов вооружения были испытаны. Россия всему миру продемонстрировала свою технику, получила колоссальные заказы в оборонке, подняла свой авторитет. Самое главное, она поддерживала сирийские вооруженные силы, формируя их боевой дух. Организовала эти силы, и совместно с ВКС они оторвали самую страшную голову этой гидре – международному терроризму. Да, полностью он не уничтожен, остались какие-то ячейки в регионах, которые будут терроризировать местное население и Европу. Мы их знаем, они действуют по координации американских спецслужб. Эта ситуация будет продолжаться. Важно, что на территории Сирии их нет, что люди, которые в эту террористическую организацию ушли со стороны Российской Федерации, уничтожены. А тех, кто остались, мы знаем поименно, и в случае появления они будут арестованы. Мы решили как внешнюю, так и внутреннюю очень важную задачу. Это самый главный итог», - подчеркнул сенатор.

Схожей точки зрения придерживается и главный редактор журнала «Солдаты России» Владислав Шурыгин.

«Кампания проведена с абсолютным мизером потерь – и людских, и материальных, и политических. И с огромным количеством приобретений – боевого опыта, репутации – международной и военной, очень серьезных геополитических позиций в этом регионе. Я оцениваю ту часть операции, которая уже проведена, – а это только начальный этап, как очень эффективную», - сказал он в эфире НСН.

Если считать только прямые потери, то, вероятно, с таким мнением можно согласиться. Даже если, как настаивает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, «любая потеря в кампании – это тяжело».

«Там погибло около 40 наших ребят. Для семей каждого из них – это страшная трагедия, катастрофа», - заметил востоковед в эфире НСН.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ПОДСЧЕТ

Но 40 человек погибших - это лишь прямые потери. Реальные цифры на порядки больше. Только эти потери тоже можно признать «небоевыми». Ровно месяц спустя после начала российской операции в Сирии, 31 октября над Синаем взорвался самолет «Когалымавиа». В катастрофе, ответственность за которую взяли на себя террористы ИГИЛ, погибли 224 человека. После него Владимир Путин пообещал найти и покарать организаторов и исполнителей теракта, а также приостановил авиасообщение с Египтом. Судя по тому, что в ходе сегодняшних переговоров с президентом этой страны Абдельфаттахом ас-Сиси одной из центральных тем стало возвращение российских туристов, в Каире расценивают разгром ИГИЛ в Сирии как достаточное возмездие за тот взрыв.

Другим следствием вмешательства России в сирийский конфликт, видимо, стал подрыв вагона в метро Санкт-Петербурга в апреле этого года, в результате которого погибли 16 и были ранены 87 человек. Как писали СМИ, террорист-смертник Акбаржон Джалилов был депортирован из Турции после того как прошел подготовку в лагерях ИГИЛ в Сирии. Но даже если бы он просто явился из Турции, уже есть основания подозревать исламских террористов, настаивает представитель сирийских курдов в России Джавад Мухаммад.

«Мы не верим позиции Эрдогана. Ни для кого не секрет, что эти террористы через Турцию попали в Сирию», - сказал он в эфире НСН.

И, раз уж речь зашла о Турции, как тут не вспомнить сбитый в ноябре 2015 года бомбардировщик Су-24?

«С Турцией была неожиданность, но кто знал, что Эрдоган такая сволочь? То есть знали, что сволочь, но не знали, что такая. Никто, включая Путина, предположить это не мог. С другой стороны, никто не мог предположить, что он развернет эту ситуацию, как он развернул. Что он умудрится посадить за один стол иранцев и турок, умудрится начать переговоры с боевиками за спиной у всех, кто их там финансировал», - отмечает Евгений Сатановский.

«Развернуть ситуацию» удалось летом 2016 года, после попытки госпереворота в Турции. Однако российского посла Андрея Карлова это не спасло. Его убили 19 декабря прошлого года. А меньше чем через неделю произошла еще одна страшная трагедия – под Сочи разбился Ту-154, на борту которого были артисты хора имени Александрова, глава фонда «Справедливая помощь Елизавета Глинка, журналисты и военнослужащие. Тогда погибло 92 человека. Они не стали жертвой теракта или боестолкновения. Но, раз самолет, рухнувший на взлете, направлялся в Сирию, то они тоже, получается, оказались среди косвенных жертв конфликта.

Однако, как отмечает директор «Левада-центра» Лев Гудков, осознать это, похоже, не так легко. Трагедия в сознании россиян осталась вне контекста сирийской операции, да и о самой борьбе с терроризмом в Сирии наши соотечественники имеют весьма смутное представление.

«Никаких реакций на отдельные события сирийской операции не было, потому что люди очень плохо себе представляют, где Сирия, кто там воюет, какая расстановка сил. И когда называют отдельные города или провинции Сирии, люди просто теряются в этом и закрываются от этих сообщений. Сам ход военных действий за два года до сих пор остается за гранью понимания большинства россиян. Реакция была на сбитый самолет Су-24, но это другой контекст - контекст взаимоотношений с Турцией и это было очень сильным событием, но не относилось к Сирии. Крушение самолета с хором Александрова и правозащитниками тоже воспринималось вне сирийского контекста», - пояснил НСН социолог.

И это не единственное белое пятно в информационной картине россиян.

«Не очень понятная ситуация, которая должна была быть освещена, - это использование частных военных компаний. Какое-то замечание со стороны государства должно было последовать, что кроме армии есть ЧВК, какой они имеют статус, какое отношение к ним имеет государство. Никакого ущерба ни для патриотизма, ни для чего не было, я считаю, но в существующем открытом информационном пространстве никакие вещи спрятать невозможно. Присутствие того, чего якобы нет, вызывает ненужные сомнения, позволяет раскручивать ситуацию в негативном ключе. Победа с Сирии отчасти произошла за счет использования вот этого метода, ведения «прокси-войн», локальных войн. Об этом надо говорить, - заявил в эфире НСН глава отделения по Западной Африке и Ближнему Востоку компании военного консалтинга «РСБ Групп» Сергей Елединов. - Не хочу быть голословным. Какие-то задачи решались, связанные со специальными операциями, возможно, штурмовыми».

Полумифическая «ЧВК Вагнера», по данным СМИ, воюет в Сирии с 2015 года. Точные данные потерь этой и других подобных групп оценить крайне сложно. По некоторым данным, число погибших россиян примерно совпадает с официальными армейскими потерями, то есть не превышает 40 человек. Но в СМИ фигурировали и значительно большие цифры потерь. В любом случае, понятно, что жертвами сирийского конфликта стало значительно больше граждан России, чем пытаются изобразить власти.

ЭЛЕМЕНТ ПИАРА

Причем некоторые из них погибли просто из-за пиара. По-другому трудно оценить эпизод с «освобождением Пальмиры», когда в мае 2016 года в амфитеатре только недавно очищенного от боевиков древнего города провели концерт по управлением Валерия Гергиева. Телевизионная картинка получилась крайне эффектной. Только эффект длился недолго. В конце того же года античные развалины со знаменитым амфитеатром снова оказались под контролем террористов.

«Меня очень сильно задела разрушенная Пальмира. Я был в этом городе и считаю, что угроза, которую мы ликвидировали - ИГИЛ, это была угроза современному человечеству, нашей духовности. Все остальное было в рамках нормальной войны. Война без потерь не бывает. Но единственное, что оправдывает потери, – это победа», - признался Владислав Шурыгин.

Сергей Елединов винит в этом недостаток разведданных. «Были какие-то «качели», когда сначала взяли какой-то объект, потом снова отдали, потом снова взяли. Какие-то неожиданные перегруппировки, эвакуации. Все это свидетельствует, что был недостаточный объем разведданных. Какие-то вещи должны быть реально просчитаны, чтобы не было обидного отката назад. Если какой-то населенный пункт берется, он должен браться один раз», - подчеркнул собеседник НСН.

Окончательно освободить Пальмиру удалось только в марте этого года.

«Сейчас стоит вопрос, чтобы серьезно воспользоваться ее результатами. Потому что пошла волна пропаганды, что Россия украла победу, единственная, кто себя считает победителем. Нужно показать, что победили действительно мы. Это и жизни наших граждан, и деньги наших налогоплательщиков. Это наш престиж на мировой арене», - отмечает Елединов.

Однако некоторые основания для таких выводов есть. Потому что сколько бы ни потеряла Россия, некоторые потеряли много больше.

«Именно курдские силы внесли большой вклад в победу над ИГИЛом, были основной боевой силой на поле боя. Наши парни, девушки – более 20 тыс. погибло. Мы воевали именно против ИГИЛ. Мы освободили Ракку, конечно, при поддержке союзной коалиции и ВКС России. Вначале, еще в 2015 году мы отбили у ИГИЛ город Кобани при помощи западной коалиции, в конце того года мы освободили город Манбидж. ВКС России бомбили коридор снабжения ИГИЛ. А потом мы разгромили ИГИЛ в его столице – Ракке. Эта победа сломала хребет ИГИЛ, а дальше пошло добивание террористов. А раньше это был такой первобытный монстр», - напоминает Джавад Мухаммад.

Победителей, конечно, не судят. Однако пиар-эффект сирийской кампании постепенно сошел на нет, и настала пора ее завершать.

«Люди потеряли в большой степени интерес к этой операции. Если два года назад был довольно большой страх, что участие в Сирии превратится во второй Афганистан. Но постепенно этот страх ослаб и прошел, потому что показывают по ТВ в основном авиационные удары, о потерях не сообщается, поэтому люди постепенно считают что это все довольно безобидно. Это раз. Во-вторых, в какой-то момент очень ослабило напряженность, значительная часть людей начала считать, что в Сирии Россия действует с коалицией западных стран.

И в этом смысле она присоединилась к международным силами, а не сама по себе вела там боевые действия. Но в принципе в обществе доминирует полное непонимание того, зачем эта операция ведется, какие цели и интересы преследуются, почему это значимо для России – здесь полная неясность. Появляются попытки объяснить, но они берутся из телевизора и не очень уверенно выглядят: защита российских компаний на ближнем востоке, противодействие боевикам и так далее. Но в целом люди не понимают и хотели бы, это очевидно, скорейшего прекращения этой операции. Поэтому решение Путина – это ответ на массовый запрос граждан. Он предлагает себя в новой роли, в роли миротворца. Это электоральная вещь, Путину важно подать себя миротворцем, решительным политиком и переложить ответственность на Запад за предстоящие в регионе обострения», - пояснил Лев Гудков .

В общем, начал эту кампанию Путин, он ее и завершил. Он и победил, получается.

«Если ты влез в войну, значит, надо воевать и побеждать. Все, что можно было, чтобы это произошло, мы с коллегами сделали. Единственная была бы проблема, если бы мы влезли в драку с Израилем. Этого не произошло. Здесь было теснейшее руководство двух стран, призванное развести какой бы то ни было конфликт до того, как он произойдет. Сработало. То есть с военно-дипломатической точки зрения это великая победа. Окончательная ли она? Нет, еще гадить будут», - указывает Сатановский.

Будут. Но это не повод отказываться от заслуженной победы и ее плодов.

Сергей Подосенов