30 июня российский кинорежиссёр, сценарист и продюсер Сергей Сельянов побывал в гостях у ведущих утреннего шоу «Подъёмники» на «НАШЕм Радио» и рассказал читателям НСН зачем в России снимаются ремейки популярных советских фильмов, и что «зацепило» жюри «Кинотавра» в картине «Аритмия.

– Сергей, хотелось бы узнать о Ваших планах. Что из больших проектов готовите сейчас, и когда можно будет пойти в кино, чтобы их посмотреть?

– Первый фильм, который выйдет в прокат 14 сентября называется «Напарник». Я говорю о нем с гордостью, потому что впервые в мире мы (я и мои коллеги - прим. НСН) сделали главным героем фильма полностью компьютерно сгенерированного младенца. Им стал младенец, которому один годик. В него «попал» Сергей Гармаш. И вот он ведет расследование вместе с напарником в его образе. Он должен выглядеть как живой, и он выглядит как живой. И это впервые в мире. В западных рекламных роликах были вот такие компьютерно сгенерированные дети. Но рекламный ролик - это короткая штука, а тут полнометражный фильм. Он все время в кадре, и говорит голосом Сергея Гармаша.

Следующий большой релиз - это фильм «Салют-7», про космос. В 1985 году была признанная во всем мире, самая героическая космическая миссия, увенчавшаяся успехом. Владимир Джанибеков и Виктор Савиных сначала пристыковались к «мертвой» станции, а потом починили её. Это считалось совершенно невозможным. Там при невесомости снято больше, чем кто-либо в мире снимал. Прокат начинается с 12 октября.

– Расскажите, как снималась невесомость?

– Там сложная инженерная система, которая тоже разработана нашими людьми, под руководством Сергея Астахова - киноинженера, в самом широком смысле слова.Нам удалось снять до 40 минут прямой невесомости. Также хочу отметить, что 28 сентября выходит «Аритмия». Это замечательный фильм Бориса Хлебникова, про 30-тилетнюю пару. Оба работаю врачами. Фильм победил на «Кинотавре», причем победил с каким-то воодушевлением жюри и зрителей. Это очень «сегодняшняя» картина. Главный герой помогает всем, кроме себя. Он сильный профессионал, однако как жить своей жизнью, как жить с женой, он не знает.

– Какая, по вашему мнению, история интересна зрителю сегодня? Например, пойти на фильм про компьютерного человека, уже стоит, потому что до этого мы такого не делали…

– На такие истории, как «Аритмия» люди, действительно, ходят меньше, что говорит не в пользу нашего народа. Есть такое кино, которое называют авторским, так вот оно сделано для людей. Я думаю «Аритмия» понравится всем, кто ее посмотрит, но деньги в кинотеатр понесут далеко не все. Когда речь идет о том, чтобы отдать там 200-300 рублей за билет, многие думают: «Нет, это я посмотрю бесплатно». А для продюсера важно, чтобы фильм продавался. Если фильм не будет продаваться, то в дальнейшем фильмов не будет.

– Мы наблюдаем истории, когда фильм собирает полные залы, или когда наоборот почти никто не приходит. Насколько важно выбрать день, в который выходит картина?

– Прокат – это очень тонкое искусство. Это смесь «покера» и «преферанса». Описать эту игру полностью я вам сейчас не смогу. Во-первых, она происходит в жестких условиях: всего 52 недели, фильмы выходят раз в неделю. Каждую неделю выходит от 8 до 12 картин. Причем за неделю до этого вышло 12 лент и через неделю выйдет примерно столько же. Нужно продержаться хотя бы две недели. А ведь с одной стороны «зажимают» те фильмы, что вышли раньше, те, что выходят в один день с тобой - твои прямые конкуренты. Ну, и последующие товарищи. Выбор даты – это основной инструмент.

– Можно ли считать лето «мертвым» сезоном?

– Мы пока побаиваемся выпускать наши российские фильмы летом. Лето – это пора голливудских блокбастеров, да и публика в это время более пассивна. Если человек знает, что большой блокбастер его 100% развлечет, то на него он идет. Американские фильмы, кстати, собирают очень большие деньги летом. Вспомним даже «Миньонов», которые собрали 2 млрд. Это рекордная цифра. Американские фильмы находятся в прокате дольше, чем две недели. Им проще преодолевать сопротивление других.

– Сергей, Вы участвовали в создании поистине народных фильмов, которые смотрят и пересматривают. Среди них - «Брат», «Брат 2», «Кукушка», «Жмурки» и другие. Почему фильмы, над которыми вы работаете с командой талантливых людей, становятся любимыми и поистине народными?

– Это не объяснить. Это не так происходит, что с утра сел и сказал, сейчас мы сделаем всенародный фильм. Глупо так думать. Был у меня случай, как раз после «Брата». Звонок, по-моему, из Казахстана. Говорят, что деньги есть и попросили сделать такой же фильм. Чтобы был с юмором, чтобы был экшн, и самое главное, чтобы был культовый. Такого не бывает, глупо так думать. Ты просто берёшь и делаешь. Такие решения принимаются спинным мозгом.

– В этом году в мае фильму «Брат» исполнилось 20 лет. Для слушателей «НАШЕго радио» это важный фильм, который, кстати, будет показан на «НАШЕСТВИИ». Не могли бы вы вспомнить курьезный случай со съемок?

– В «Брате 2» таких случаев было конечно больше, потому что снимали его в Америке, и сама разница культуры подходов порождала разные ситуации. Потребовался, например, тот самый самопал, с помощью которого герой Сергея Бодрова с темнокожими ребятами в машине разбирается. Пиротехник у нас был американский, мы ему объяснили, что нужна металлическая трубка, деревяшка и курок. Он с этим две недели «валандался», но у него не получилось ничего. Сережа Астахо - наш оператор - сел на бордюр взял деревяшку, железку, нож, проволоку и начал на глазах у удивленной американской публики делать самопал, который, вообще-то, является оружием. Нужно было видеть смесь ужаса и восторга на их лицах. Еще был случай связанный с тем, что полицейских настоящих, реальных в Америке снимать запрещено. А Балабанов любит снимать людей настоящих, и когда на его «хочу» ответили «нельзя», он промолчал. А когда приехали в участок, подозвал настоящего полицейского, объяснил ему что надо, и тот сказал «окей». Те ребята, которые Витю Сухорукова «пакуют» в машину в наручниках в финале фильма - настоящие полицейские. Американская часть группы только глазами моргала и отходила в сторонку, чтобы показать, что они «не при делах».

– Сейчас стало появляться много фильмов - так называемых «ремейков». Вы, как продюсер, как относитесь к этому явлению?

– Ко всему талантливому я отношусь позитивно, ко всему бездарному – негативно. Если решено делать «ремейк» - это двойная, тройная и пятерная ответственность.Потому что ты берешься за то, что уже любимо, то, что уже сделано твоими же коллегами - более старшими. Если ты победил, почему нет? А если проиграл, то тройной позор тебе.

– Победитель определяется по кассе?

– Не только по кассе, а и по тому, как долго «живет» ремейк. Качество фильма во многом определяется длинной его жизни. Даже если он «выстрелил», а потом исчез из сознания, из обихода, даже из интернета, значит, он никому не нужен и, наверное, это был не самый замечательный фильм. Другое дел, о если он продолжает жить, как «Белое солнце пустыни». Да и «Брат», «Брат 2» тоже уже серьезные сроки прожили и живут, вот это показатель настоящей любви.

– Мы постоянно называем фильмы, которые стали, по нашему мнению культовыми. Начиная с «Брат» и заканчивая «Бумерами» и «Жмурками». Вас не расстраивает, что о каких-то фильмах, в которые, как Вам кажется, вы «вложили всю душу», не так говорят?

– Моей компании уже более 25 лет. И у нее есть два девиза, оба китайских. Первый: «Опора на собственные силы». Второй: «Пусть расцветает сто цветов». Я сам люблю очень разное кино. И, конечно, должны быть фильмы, которые люди любят сильнее. Было бы странно, если бы все картины, которые ты сделал, одинаково воспринимались зрителем. Я все люблю!